Сенат Берлина

Сенат Берлина (нем. Senat von Berlin) — правительство земли Берлин во главе с правящим бургомистром.

До 1945 года правительство Берлина называлось магистратом, которым руководил обер-бургомистр Берлина. Название «Сенат Берлина», заимствованное у городов Ганзы, появилось после выборов в городское собрание Берлина 1946 года, однако после разделения города на Западный и Восточный Берлин сохранилось только за правительством Западного Берлина. Правительство Восточного Берлина до 1977 года называлось Магистратом Большого Берлина, которое возглавлял обер-бургомистр Большого Берлина, создавая иллюзию управления всем Берлином. Затем для поднятия роли Восточного Берлина как столицы ГДР городское правительство стало именоваться Магистратом Берлина, столицы ГДР.

После объединения Германии 3 октября 1990 года и вплоть до выборов 2 декабря 1990 года в Берлине функционировало «двойное» правительство — Сенат Западного Берлина во главе с Вальтером Момпером и Магистрат Восточного Берлина под руководством Тино Швирцины, получившее в народе прозвище «Маги-Сенат».

Ссылки

• [www.berlin.de/rbmskzl/rundgang/senatssitzungssaal.html Зал заседаний Сената Берлина в ратуше Берлина  (нем.)]

Отрывок, характеризующий Сенат Берлина

Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.