Сенявин, Лев Григорьевич

Лев Григорьевич Сенявин
Сенатор Правительствующего сената
с 23 апреля 1850
Член Государственного совета Российской империи
с апреля 1856
Рождение:	14 (28) октября 1805(1805-10-28)
Смерть:	19 июня (1 июля) 1862(1862-07-01) (56 лет)
Род:	Сенявины
Награды:

Лев Григорьевич Сенявин (14 октября 1805 — 19 июня 1862) — товарищ министра иностранных дел, сенатор, член Государственного совета, действительный тайный советник.

Сын контр-адмирала Григория Алексеевича Сенявина (1767—1831) и Капитолины Ивановны Потаповой (1775—1822), внук адмирала А. Н. Сенявина. Брат И. Г. Сенявина.

В службу вступил в 1817 по Министерству финансов, где числился в департаменте государственных имуществ. Вскоре перевелся в Азиатский департамент Министерства иностранных дел, где оставался на службе с 1822 по 1848, управляя названным департаментом в должности директора с 1841. В июле 1834 — сентябре 1835 был временно командирован в посольство в Константинополь.

14 апреля 1840 произведен в действительные статские советники, 21 апреля 1847 пожалован тайным советником. В конце 1848 покинул Азиатский департамент и был назначен членом совета Министерства иностранных дел, а в 1850 стал товарищем министра. Два раза за отсутствием графа К. В. Нессельроде — один раз до своего назначения его товарищем, другой раз после этого назначения Сенявин временно управлял Министерством иностранных дел, а в конце 1850, по ходатайству Нессельроде, ему было повелено продолжать управлять Министерством и во время пребывания самого министра в Петербурге, оставаясь под его главным начальством. 23 апреля 1850 был произведен в сенаторы по второму общему собранию с повелением присутствовать в общем собрании первых трех департаментов, когда в них будут рассматриваться дела, касающиеся Министерства иностранных дел. С октября 1852 по ноябрь 1856 был членом Сибирского комитета, с апреля 1856 — членом Государственного Совета.

Был холост.

Награды

• бриллиантовый перстень (1828, 1829)
• орден Святого Станислава 1-й ст. (25.03.1844)
• орден Святой Анны 1-й ст. (6.12.1848)
• орден Святого Владимира 2-й ст. (7.04.1851)
• Знак отличия за XXX лет службы
• орден Белого орла (1855)
• Знак отличия за XXXV лет службы (1858)
• орден Святого Александра Невского (1859)

Иностранные:

• греческий Большой крест ордена Спасителя
• датский Большой крест ордена Даннеборг 1-й ст.
• португальский орден Христа 1-й ст.
• шведский Большой крест ордена Полярной звезды
• персидский орден Льва и Солнца 1-й ст.
• турецкий орден Нишан-Ифтикар

Литература

• Сенявин, Лев Григорьевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Список гражданским чинам первых III классов. Исправлен по 1-е мая 1861. — СПб.: Типография Правительствующего Сената, 1861, с. 134

Отрывок, характеризующий Сенявин, Лев Григорьевич

Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.