Сильвестр, Людовик

Людовик Сильвестр
Общая информация
Родился	5 февраля 1984(1984-02-05) (40 лет) Ле-Блан-Мениль, Франция
Гражданство	Франция Гваделупа
Рост	182 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Ред Стар
Номер	4
Карьера
Молодёжные клубы
1993—1994	Амикаль Курвиль
1994—1997	Шартр
1997—2000	Клерфонтен
2000—2002	Страсбур
2002—2004	Генгам
Клубная карьера*
2005—2006	Барселона B	20 (0)
2006	Барселона	2 (0)
2006—2008	Спарта (Прага)	25 (0)
2008	→  Виктория (Пльзень)	14 (3)
2008—2010	Млада-Болеслав	60 (12)
2010—2013	Блэкпул	65 (6)
2013—2016	Ризеспор	87 (2)
2016—...	Ред Стар	0 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 12 сентября 2016.

Людови́к Сильве́стр (фр. Ludovic Sylvestre; 5 февраля 1984, Париж, Франция) — французский футболист, полузащитник французского клуба «Ред Стар».

Клубная карьера

Ранние годы

До 2000 года Сильвестр учился в футбольной академии «Клейрфонтейн», потом играл за «Генгам» и «Страсбур».

«Барселона»

В 2005 году Людовика подписала «Барселона». До дебюта в основной команде «Барселоны», он играл за вторую команду, обозначенную литерой «Б». Дебют в чемпионате состоялся 13 мая 2006 года на 64 минуте матча с «Севильей», который «Барселона» выиграла со счётом 3:2. Первый матч Людовика в стартовом составе против «Атлетика Бильбао», также стал его последним выступлением за «Барсу».

«Спарта»

В 2006 году Сильвестр подписал контракт с пражской «Спартой». Его дебют состоялся 29 июля того же года в матче с «Кладно», закончившимся нулевой ничьей. Свой первый международный матч Людовик сыграл 14 сентября против «Хартс» в первом раунде кубка УЕФА.

«Спарта»

12 сентября 2016 года Людовик подписал контракт с «Ред Стар» сроком на один сезон.

Ссылки

• [www.transfermarkt.com/43428/profil/spieler/{{{id}}} Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Сильвестр, Людовик

«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»