Сисианский район

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сисианский район
Страна

СССР
Армения (с 1991)

Статус

район

Входит в

Армянская ССР (до 1991)

Административный центр

Сисиан

Дата образования

1930—1995

Население (1989)

29 768[1]

Сисианский район — административно-территориальная единица в составе Армянской ССР и Армении, существовавшая в 1930—1995 годах. Центр — Сисиан.





История

Сисианский район был образован в 1930 году.

Упразднён в 1995 году при переходе Армении на новое административно-территориальное деление[2].

География

На 1 января 1948 года территория района составляла 1719 км².

Административное деление

По состоянию на 1948 год район включал 26 сельсоветов: Агудийский, Ангехакотский, Аравусский, Ахкендский, Ахлатянский, Ацаванский, Базарчайский, Барцраванский, Борисовский, Брнакотский, Вагудийский, Дарбасский, Дастакертский, Кизилджукский, Лернашенский, Лценский, Салвардский, Сарнакункский, Сисианский, Спандарянский, Софлинский, Толорсский, Узский, Шагатский, Шакийский[3].

Напишите отзыв о статье "Сисианский район"

Примечания

  1. [demoscope.ru/weekly/ssp/sng89_reg1.php Всесоюзная перепись населения 1989 г. Численность населения союзных республик СССР и их территориальных единиц по полу: Армянская ССР (по переписи 1989 года) — Еженедельная демографическая газета Демоскоп Weekly]. Проверено 29-ое июля, 2015. [web.archive.org/web/20141222032525/demoscope.ru/weekly/ssp/sng89_reg1.php Архивировано].
  2. [www.parliament.am/legislation.php?sel=show&ID=2243&lang=rus Закон Республики Армения №С-062-1-ЗР-18 "Об административно-территориальном делении Республики Армения"]. [archive.is/pdFQr Архивировано из первоисточника 28 января 2014].
  3. Армянская ССР. Административно-территориальное деление / Адамян Н. К.. — Ереван: Армгиз, 1948. — 90 с.

Отрывок, характеризующий Сисианский район

– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.