Скандза

Скандза (лат. Scandza) — название, которое употребляет готский историк Иордан в своей работе «О происхождении и деяниях гетов» (или «Гетика» — упрощённо) для обозначения острова, лежащего в северной стороне огромного моря, которое, в представлениях средневековых авторов, омывало «круг всего мира».

Со слов Иордана остров «Скандза лежит против реки Вистулы, которая, родившись в Сарматских горах, впадает в северный океан, разграничивая Германию и Скифию», а также, что с запада Скандза окружена огромным морем. При описании острова Скандзы Иордан ссылается на Клавдия Птолемея отмечая, что Птолемей описывает этот остров во второй книге своего сочинения, как «подобный лимонному листу, с изогнутыми краями, вытянутый в длину и закругляющийся». Там же Иордан ссылается на Помпония Мелу и говорит, что Помпоний так же упоминал остров Скандзу и располагал его в Коданском заливе.

По мнению Елены Скржинской в первом «случае Иордан опирается на запись Птолемея о четырех островах около Кимврского (нын. Ютландского) полуострова называвшихся Скандиями», тогда как Помпоний «говорит о Коданском заливе в связи с рекой Эльбой».

Большинство исследователей за иорданову Скандзу принимают остров Готланд, лежащий напротив реки, которая ныне называется Вислой, подразумевая, что именно её Иордан и называет Вистулой, откуда они, под влиянием авторитета Иордана, и ведут миграцию всех германских племен на континент. Однако по мнению других исследователей первых привлекает не столько исторический топос в иордановом пересказе Кассиодора, сколько упоминание Иорданом о неких «древних песнях» (лат. in priscis eorum carminibus), опираясь на которые Иордан обосновывает древность готов.

Со слов Иордана, который ведёт начало племени готов с острова Скандзы, откуда готы, на трёх кораблях, вырвались подобно «пчелиному рою», за три последующих века завоевали бóльшую часть Европы, распространившись от Испании на западе, бóльшей части Балкан на юге, Дона и средней Оки на востоке и севере, а в середине V века, одно из германских племён основало Вандальское королевство в Африке.

Литература

• Jūratė Statkutė de Rosales. Balts and Goths: the missing link in European history, translation by Danutė Rosales; supervised and corrected by Ed Tarvyd. Lemont, Ill, 2004.
• Burenhult, Göran. Människans historia, VI, 1996.

Отрывок, характеризующий Скандза

– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.