След (телесериал)
Поделись знанием:
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
(перенаправлено с «След (сериал)»)
| След | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| В ролях |
Ольга Копосова, |
| Страна | |
| Оригинальный язык | |
| Количество сезонов |
9 |
| Количество серий |
1530 (на 09.10.2016) |
| Производство | |
| Продюсер | |
| Режиссёр |
Юрий Харнас |
| Хронометраж |
45-52 мин |
| Студия |
ТелеРоман (с 3 сентября 2007 по 25 августа 2011) и |
| Трансляция | |
| Телеканал |
|
| На экранах |
с 3 сентября 2007 года |
«След» — российский криминальный телесериал, рассказывающий о сотрудниках вымышленной организации — Федеральной экспертной службы (ФЭС).
Транслировался на Первом канале с 3 сентября 2007 года по 25 августа 2011 года[1]. По словам продюсера Александра Левина, идея создания сериала принадлежала Константину Эрнсту[2]. С 5 сентября 2011 года премьерные серии транслируются на Пятом канале и по-прежнему сериал остаётся рейтинговым.[3][4]
ФЭС
ФЭС — Федеральная экспертная служба, объединяющая специалистов разных областей: программистов, баллистиков, судмедэкспертов, оперативников. ФЭС проводит весь спектр экспертиз и исследований и расследует преступления. Построенная в качестве эксперимента, ФЭС обкатывает новую технику, обучает молодых специалистов, оказывает помощь в раскрытии преступлений другим спецслужбам. В сериале работа ФЭС организована таким образом, что за помощью может обратиться и следователь по расследованию особо важных дел из прокуратуры, расследующий «громкое» заказное убийство, и молодой участковый.
Специально для съёмок был построен футуристический офис ФЭС: лаборатория, переговорная комната, морг, допросная и так далее[5]. Отмечены случаи поступления жалоб в ФЭС от россиян, не осознававших, что организация, показанная в сериале, — вымышленная. Пресс-служба УМВД по Приморскому краю просила жителей остерегаться мошенников, которые долгое время выдавали себя за сотрудников ФЭС[6]. Мошенник, представлявшийся сотрудником ФЭС, был задержан полицией в Стерлитамаке[7].
Создатели
- Режиссёры: Армен Арутюнян-Елецкий, Петр Кротенко, Салават Вахитов, Раду Крихан, Всеволод Аравин, Игорь Кечаев, Юрий Харнас, Роман Иванов, Арутюн Джинанян, Ольга Нестерова, Игорь Ромащенко,Владимир Панжев, Геннадий Курлаев, Камиль Закиров, Илья Белостоцкий, Андрей Разумовский (мл.), Мария Жуковская-Рязанова, Айсыуак Юмагулов, Игорь Твердохлебов, Виктор Чепрасов,Сергей Борчуков, Дмитрий Панченко, Константин Фролов, Михаил Жерневский, Сергей Терещук,Михаил Калмыков, Юрий Музыка, Иван Савенков, Рустам Уразаев, Наталия Микрюкова, Виталий Гулмасян, Дмитрий Юрченко, Георгиос Караяннидис.
- Сценаристы: Вячеслав Кушнир, Александр Шуравин, Михаил Шульман, Ирина Карпова, Игорь Гордашник, Инна Запорожченко, Павел Песков, Раф Гуревич, Надежда Зорина, Леонид Улановский, Юрий Тарабанчук, Юлия Сандурская, Наталья Шибанова, Марина Сочинская, Дарья Булатникова, Олег Пецкович, Вячеслав Хроменков, Игорь Тарасевич, Ростислав Нестеров, Вероника Евшан, Алексей Аникин, Ольга Дарфи (Пигалева), Эдуард Угрик, Анастасия Демидова, Алексей Демидов (III),Шаура Шакурова, Ярослав Косинов, Иван Ситников, Александр Иванов (VI), Дмитрий Хахалев,Камиль Закиров, Инна Вознюк, Анна Генералова, Сергей Генералов.
- Операторы: Олег Кириченко, Андрей Капранов, Алексей Карпухин, Максим Федорин, Егор Суровцев, Дмитрий Борисов (III), Илья Пугачёв, Антон Исаев, Денис Макаров (II).
- Композитор: Игорь Бабаев (II).
- Продюсеры: Александр Левин, Борис Кокин (иcп.)
- Производство: ООО «ТелеРОМАН»
Съёмочный процесс
Съёмочный процесс проходит весьма интенсивно: одновременно снимаются как минимум шесть серий. В первые месяцы работы над сериалом съёмки могли продолжаться до 18 часов подряд, потом — до 12 часов[8][9]. Многие актёры, в том числе ведущие, не выдержали такого ритма съёмок и покинули проект[8]. Уже на момент съёмок 450 серии в сериале снялось более 3 500 актёров[10].
В ролях
- REDIRECT Ш:Mainref
- Ольга Копосова — Галина Николаевна Рогозина, полковник полиции, доктор медицинских наук, руководитель ФЭС.
- Владимир Ташлыков — Николай Петрович Круглов, майор полиции, старший оперуполномоченный, зам. руководителя ФЭС.
- Анна Данькова — Валентина Владимировна Антонова, судмедэксперт.
- Владимир Свешников — Пётр Сергеевич Ромашин, профессор-судмедэксперт (с 1 серии «Укус куфии» по 409 серию «Приемыш», 551 серия «Ультиматум»).
- Евгений Кулаков — Иван Фёдорович Тихонов, программист, биолог, руководитель компьютерного отдела.
- Ольга Зейгер — Татьяна Михайловна Белая, баллистик-трасолог, лейтенант, на данный момент капитан полиции, оперуполномоченный (со 2 серии «Укус куфии» по 335 «Гадкие лебеди», вернулась в 928 серии «Отец»).
- Павел Шуваев — Сергей Михайлович Майский, майор спецназа ГРУ, старший оперуполномоченный.
- Татьяна Исакова — Дарья Максимова, программист, химик (с 23 серии «Блёстки» по 110 серию «Золотко»).
- Андрей Лавров — Константин Сергеевич Котов, капитан полиции, оперуполномоченный (с 25 серии «Молния» по 920 серию «Укол», вернулся в 1072 серии «Издержки гипноза»). В серии «Дурная кровь» снимается в эпизодической роли.
- Сергей Пиоро — Игорь Владиславович Шустов, капитан полиции, баллистик-трассолог, оперуполномоченный (с 27 серии «Ограбление инкассаторов»).
- Георгий Тесля-Герасимов — Константин Львович Лисицын, майор полиции, старший оперуполномоченный (с 27 серии «Ограбление инкассаторов»).
- Олег Осипов — Сергей Белозёров, программист, биолог (с 31 серии «Зелёная радуга» по 508 серию «Лебединое озеро», 881 серия «Анонимные алкоголики»).
- Ольга Недоводина — Екатерина Гордеева, майор полиции, старший оперуполномоченный (с 39 серии «Королева красоты» по 90 серию «Лётчик»).
- Анастасия Груздева — Алла Семенчук, референт (с 87 серии «Кукольный домик» по 489 серию «Дело чести»).
- Елена Головизина — Елена Олеговна Шустова, старший лейтенант полиции, программист, жена Игоря Шустова (со 118 серии «Смерть в подарок» по 242 серию «Сосед»). Жена Сергея Пиоро в реальной жизни.
- Юлия Вайшнур — Юлия Александровна Соколова, капитан полиции, оперуполномоченный (со 118 серии «Смерть в подарок» по 553 серию «Несчастный случай», 879 серия «Богадельня», 883 серия «Лифтёр», 897 серия «Дети Надежды», упоминается в 1217 серии «Меня убил меч»).
- Анастасия Гулимова — Оксана Григорьевна Амелина, старший лейтенант полиции, программист (с 263 серии «Тантра»). В серии «Концы в воду» снимается в роли Веры.
- Олег Валкман — Борис Владимирович Селиванов, судмедэксперт, бывший пластический хирург (с 448 серии «Свиньи»). В серии «Вендетта» снимается в роли Костромина.
- Станислав Эрклиевский — Павел Анатольевич Гранин, капитан полиции, оперуполномоченный (с 548 серии «Женская солидарность» по 1225 серию «Дама в очках и с ружьём»).
- Руслан Сасин — Андрей Юрьевич Холодов, капитан полиции, программист (с 566 серии «Конец игры»).
- Нина Гогаева — Маргарита Сергеевна Власова, капитан полиции, оперуполномоченный (с 572 «Казанова» по 842 серию «Мадонна с младенцами», 913 серия «Основной инстинкт», 919 серия «Вечные ценности», 922 серия «Прилетел метеорит», с 1310 серии «Дед Мороз умер»). В серии «Вода» снимается в роли Ульяновой.
- Сергей Коваленко — Степан Андреевич Данилов, капитан полиции, оперуполномоченный (с 632 серии «Жизнь не по средствам»). В серии «Киллер» снимается в эпизодической роли.
- Владислав Маленко — Роман Евгеньевич Аристов, майор полиции, старший оперуполномоченный (с 668 серии «Алиби старого вора» по 1138 серию «Бунт в супермаркете»).
- Александра Попова — Ольга Вадимовна Дунаева, старший лейтенант полиции, оперуполномоченный (с 937 серии «Формула любви по 1438 Смертельное влечение»).
- Марианна Катаева — Алёна, офис-менеджер (с 4 серии «Укус куфии» по 57 серию «Светочувствительность»).
- Сергей Лавыгин — стажёр Андрей Романов, сотрудник ФЭС (17 серия «Я — Судья» и 21 серия «Атлет»,20).
- Алексей Куличков — Алексей Виноградов, капитан милиции, сотрудник ФЭС (23, 26 серии, эпизод в 24 серии).
- Елена Никитина — Виктория Громова, программист, замещала Ивана Тихонова (24 серия «Программисты» и 27 серия «Ограбление инкассаторов»).
- Олег Жирицкий (В титрах Олег Жирецкий) — стажёр Валерий, сотрудник ФЭС (26, 28, 29, 30 и 33 серии).
- Ирина Медведева — Дарья Гордеева, стажёр-Биолог Сотрудник ФЭС, замещала Ивана Тихонова (32 серия «Пепел»).
- Николай Виноградов — капитан ФЭС (с 90 по 102 серию).
- Валерия Скороходова — Анна Шмелёва, капитан полиции, баллистик-трасолог (385, 388, 390 серии).
- Владимир Смирнов — Андрей Морозов, старший лейтенант полиции, программист (545, 547, 550, 551 серии). В серии «Зимняя рыбалка» снимался в роли Анохина.
- Всеволод Гриневский — Илья Данилов, оперуполномоченный (613 серия «Жажда», 614 серия «Женские инстинкты»).
- Екатерина Пилипенко — Ольга Васильевна Горохова, старший лейтенант полиции, оперуполномоченный (863 серия «Плата за ошибки», 876 серия «Берегись автомобиля»).
- Сергей Батрак — Эксперт по антиквариату Бубнов (859 серия «Старая гвардия»).
- Елена Хлибко — Таисья Каплевич, дамочка на допросе (1062 серия «Друг, которого не было»).
Награды
ТЭФИ:
Профессиональный приз Ассоциации продюсеров кино и телевидения в области телевизионного кино:
Напишите отзыв о статье "След (телесериал)"
Примечания
- ↑ [www.1tv.ru/public/pi=21014 Где искать След Первый канал Публикации] (4 сентября 2011)
- ↑ [echo.msk.ru/programs/tv/56217/ Сериал След прорыв в будущее или лакировка действительности Радио Эхо Москвы]. (11 ноября 2007)
- ↑ [www.kommersant.ru/doc-y/1838759 Ъ-Газета— Запросы телезрителей] (21 декабря 2011)
- ↑ [www.kommersant.ru/doc-y/2029018 Ъ-Газета— И ещё один телевизионный сезон] (3 октября 2012)
- ↑ [www.kp.ru/daily/24339.3/529343/ Сериал «След» отпечатки пальцев проявляют с помощью шампуня KP.RU] (6 августа 2009)
- ↑ [deita.ru/news/society/16.05.2012/813170-poterpevshie-primortsy-zhalujutsja-v-mificheskuju-organizatsiju/ Потерпевшие приморцы жалуются в мифическую организацию | РИА Дейта. RU] (16 мая 2012)
- ↑ [www.gorobzor.ru/newsline/pravo/v-sterlitamake-moshennik-predstavlyayas-sotrudnikom-federalnoy-ekspertnoy-sluzhby-zabiral-u-podrostkov-mobilniki-04-11-2009 В Стерлитамаке мошенник, представляясь сотрудником Федеральной экспертной службы, забирал у подростков мобильники — Уфа — ГОРОБЗОР.РУ] (4 ноября 2009)
- ↑ 1 2 [www.kp.ru/daily/25663/825232/ Ольга Копосова: «В „Следе“ я готова сниматься ещё хоть тысячу серий!» // KP.RU] (5 апреля 2011)
- ↑ [www.kp.ru/daily/24366.4/549968/ Сериал «След» потерял крупного специалиста // KP.RU] (24 сентября 2009)
- ↑ [www.eg.ru/daily/cadr/18666/ Куда приведёт «След»? // Экспресс газета] (12 апреля 2010)
- ↑ [www.1tv.ru/news/print/208401 1TV.RU news]
- ↑ [snowfeniks.diary.ru/p177118902.htm Номинация ТЭФИ, сериал «След» ]
- ↑ 1 2 Профессиональный приз Ассоциации продюсеров кино и телевидения в области телевизионного кино
Ссылки
- [www.ruskino.ru/mov/10705 Сериал на сайте Рускино]
- [www.5-tv.ru/sled/ Сериал на сайте Пятого канала]
Отрывок, характеризующий След (телесериал)
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
