Такла Хайманот
| Такла Хайманот | |
 | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть | |
| Почитается | |
| В лике |
преподобных |
| День памяти |
17 августа |
Такла Хайманот, Тэкле Хаймонот (амх. ተክለ፡ ሃይማኖት — «Насаждение веры») — наиболее чтимый эфиопский святой, просветитель области Шоа и насадитель в ней монашества.
Содержание
Биография и почитание в Эфиопии
Наиболее распространенное предание относит его к концу XIII в. (также приблизительные даты его жизни — 1215—1313 гг., большая их часть пришлась на правление «узурпаторской» династии Загве, свергнутой Йикуно-Амлаком[1], представителем так называемой «Соломоновой династии»: по увещаниям Такла Хайманота последний царь династии Загве уступил престол потомкам Давида.
Считается, что святой происходит из рода потомственных священников, переселившихся из северной Эфиопии в Шоа десять поколений назад. Местом его рождения предполагается регион Зораре, в местности Цилалишь, которая подверглась разорению войсками язычника Моталами из области Дамот. При рождении будущий святой был наречён именем Фыссыха Цийон[2].
Сначала обучением мальчика занимался его отец, Цэга Зэаб, затем был тот отвёл сына к митрополиту Герыллосу (Кириллу), рукоположившего мальчика в диаконы. По прошествии нескольких лет рукоположён в священника. Новое имя, Такла Хайманот («Насаждение веры»), он принял после смерти родителей, вместе с тем выбрав стезю подвижника и миссионера среди язычников, которым он какое-то время проповедовал Евангелие, пока не присоединился к монашеской обители святого Стефана (Дабра Эстифанос), располагающейся на острове посреди озера Хайк (Амбассэл, Вэлло), и возглавляемой Иесусом Моа. Спустя 9 лет проведённых в Дабра Эстифанос, Такла Хайманот временно переходит в знаменитую обитель Дабра Даммо, находящуюся севернее и основанной Зэ-Микаелем Арэгави. После усвоения опыта монастырского устройства Такла Хайманот приобретает в Шоа учеников и основывает монашескую общину Дабра Асбо (около 1284 года)[2].
Такла Хайманот был основателем многих монастырей в Дамоте, Амхаре и Шоа; главным из них осталась знаменитая обитель «горы Ливанской» — Дебре-Либанос в Шоа, центр монашеского ордена, наиболее близкого по догматике и культу к православию благодаря умеренности своего монофизитства. Это дало повод римским католикам принять Такла Хайманота в свои святцы для униатов.
Преемники Такла Хайманота по настоятельству в Дабра Либаносе (архимандриты) называются эчеггэ: это — самый высший после митрополита сан в Эфиопской церкви; они управляют местным духовенством, особенно монахами.
Память Такла Хайманота — 17 августа; 7 апреля — день обретения его мощей. Его жития и службы святому имеются во многих рукописных собраниях[3].
Свидетельства о почитании святого в Египте
Имеются свидетельства о почитании Такла Хайманота также и в Коптской церкви[4].
Исследователь Бутлер[5] дал описание его образа, помещенного на одной из колонн в церкви Божией Матери «Аль Арда» в квартале Харатан-Рум в Каире. Здесь он назван «Takla Himanutal Habisi» и изображен в патриаршем облачении, с патриаршим жезлом, что может указывать на знакомство иконописца с дабралибаносской редакцией жития преподобного, повествующей о его небесном поставлении[6]
Эта редакция жития святого на арабском языке была прислана эфиопским царём Клавдием (1540-59 гг.) коптскому патриарху Гавриилу VII (1526-70)[7], очевидно для того, чтобы сделать своего святого известным и церкви-матери.
В рукописях книг встречаются также богослужебные коптские молитвословия в честь Такла Хайманота. Эти произведения копто-бохейрской религиозной поэзии представляют интерес, поскольку имеют объектом иностранного святого, в канонизации которого коптский клир не принимал участия, а также и с точки зрения хронологии, поскольку принадлежат к небольшому числу наиболее поздних произведений коптской письменности, возникших позже второй половины XVI века.
Одна из таких книг из России, хранившаяся в Императорской публичной библиотеке за № 8 и входившая в состав собрания Тишендорфа, была обследована О. Э. Леммом. Согласно дате на листе, рукопись относится к концу XVIII века, происхождение видно также из бумаги и почерка. Характерна крайняя безграмотность, а местами и невразумительность текста, но вместе с тем обилие греческих слов указывает ещё на начитанность автора, на не прекращавшиеся литературные традиции. Подобно всем бохейрским литургическим произведениям, данный текст везде сопровождается параллельным арабским, без которого иногда непонятен. Листы обозначены, как обычно в коптских рукописях, греческими цифрами на оборотах.
Напишите отзыв о статье "Такла Хайманот"
Примечания
- ↑ [archive.is/20120714002722/readr.ru/a-bartnickiy-i-dr-istoriya-efiopii.html?page=13 «История Эфиопии», А Бартницкий и др.]
- ↑ 1 2 [www.dissercat.com/content/zhitie-tekle-khaimanota-kak-pamyatnik-efiopskoi-srednevekovoi-literatury Носницин, Денис Александрович «Житие Тэклэ Хайманота» как памятник эфиопской средневековой литературы (диссертация)]
- ↑ Тураев, «Богатство царей» — трактат о династическом перевороте в Абиссинии («Записки Восточного отделения Археологического общества», XIII)
- ↑ Христианское Чтение 1888, 1, 467, Β. Β. Болотов, примечания
- ↑ Ancient Coptic Churches, p. 280
- ↑ Б. А. Тураев «Исследования в области агиологических источников истории Эфиопии», стр. 84-90
- ↑ Рукопись находится в Парижской Национальной Библиотеке. См. Zotenberg, Catalogue des mss. Ethiopiens, p. 206
Ссылки
- Такла Хайманот, святой // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Aethiopien/Takla_Haimanot_alt/u_kopt.phtml?id=7020 Такла-Хайманот у Коптов // Записки Восточного отделения императорского русского археологического общества, Том XVIII. СПб. 1908]
Отрывок, характеризующий Такла Хайманот
– Ah l chere amie, – отвечала княжна Марья, – je vous ai prie de ne jamais me prevenir de l'humeur dans laquelle se trouve mon pere. Je ne me permets pas de le juger, et je ne voudrais pas que les autres le fassent. [Ах, милый друг мой! Я просила вас никогда не говорить мне, в каком расположении духа батюшка. Я не позволю себе судить его и не желала бы, чтоб и другие судили.]Княжна взглянула на часы и, заметив, что она уже пять минут пропустила то время, которое должна была употреблять для игры на клавикордах, с испуганным видом пошла в диванную. Между 12 и 2 часами, сообразно с заведенным порядком дня, князь отдыхал, а княжна играла на клавикордах.
Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шопотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене:
– Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, – сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
