Танама
Танама | |
Характеристика | |
---|---|
Длина |
521 км |
Бассейн |
23 100 км² |
[tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Танама Водоток] | |
Устье | |
— Высота |
0 м |
— Координаты |
70°26′57″ с. ш. 82°08′16″ в. д. / 70.44917° с. ш. 82.13778° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=70.44917&mlon=82.13778&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 70°26′57″ с. ш. 82°08′16″ в. д. / 70.44917° с. ш. 82.13778° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=70.44917&mlon=82.13778&zoom=12 (O)] (Я) |
Расположение | |
Страна | |
Регион | |
|
Танама — река в Красноярском крае и Тюменской области России, левый приток Енисея.[1]
Длина реки составляет 521 км, площадь бассейна 23 100 км². В верхнем течении формирует административную границу края с Тюменской областью. Протекает по заболоченной низменности в северо-восточной части Западно-сибирской равнины, близ устья делится на рукава.[1] Впадает в левую протоку Енисея — Дерябинский Енисей.
Питание снеговое и дождевое. Половодье в июне — июле, зимой глубокая межень.
Напишите отзыв о статье "Танама"
Примечания
- ↑ 1 2 Танама — статья из Большой советской энциклопедии.
Это заготовка статьи по географии Красноярского края. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Танама
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.