Тианж, Габриела де Рошешуар-Мортемар де

Габриела де Рошешуар-Мортемар, маркиза де Тианж (фр. Gabrielle de Rochechouart de Mortemart; 1633 — 12 сентября 1693, Париж) — французская аристократка. Обладая красотой и острым умом, она всю жизнь провела при дворе короля Франции Людовика XIV. Габриела доводилась старшей сестрой знаменитой официальной фаворитке короля мадам Монтеспан.

Биография

Детство

Габриела была старшим ребёнком в семье Габриеля де Рошешуара маркиза Мортемара, первого камер-юнкера короля Людовика XIII, и его супруги, Дианы де Грансен, фрейлины королевы Анны Австрийской.

Детство Габриела провела в фамильном замке — шато Люссак — расположенном на территории современного французского департамента Вьенна (регион Пуату — Шаранта). Образование она получала в Сенте, в женском монастыре святой Марии.

Жизнь при дворе

В возрасте 18 лет родители представили её ко двору; это произошло в 1651 году в период Фронды принцев. В начале её устроили ко двору юного короля Людовика XIV. Спустя какое то время она перешла ко двору младшего брата короля, Филиппа, герцога Анжуйского. Между Габриелой и Филиппом установились доверительные отношения и их дружба продлилась до конца дней каждого из них, несмотря на то, что в 1661 году Филипп стал герцогом Орлеанским и при королевском дворе были известны гомосексуальные отношения Месье.

В 1655 году в возрасте 22 лет Габриела вышла замуж за Клода Леонора Дама де Тианжа, маркиза де Тианж. Клод Леонор был доблестным и бесстрашным военным, участвовавшим во всех военных компаниях Людовика XIV. В этом браке было 4 ребёнка, но наследники были только у одного из них.

Несмотря на то, что Габриела возможно была фавориткой Людовика XIV, она никогда не имела столько влияния на короля, сколько имела её младшая сестра мадам Монтеспан, имевшая титул официальной фаворитки короля.

Габриела была старше своей сестры, мадам Монтеспан, на 7 лет, и она была не столь привлекательна внешне; соперничества между сёстрами никогда не было, хоть они и находились рядом в течение многих лет придворной жизни. Габриела также находилась при дворе, сопровождавшем Людовика XIV во время военных походов Деволюционной войны, когда начались близкие отношения короля и её сестры Франсуазы. Габриела также находилась при дворе, когда её сестра в принадлежавшем французам городе Турне в июне 1673 года родила одного из внебрачных детей Людовика XIV, дочь Луизу Франсуазу. Необходимо отметить, что Габриела была по-прежнему в милости при дворе Людовика XIV, когда её сестра уже была отлучена от двора и жила в женской обители. Габриела пользовалась своими правами до конца своих дней — ей было позволено входить в кабинеты короля вместе с принцессами после вечернего ужина.

Габриела, маркиза де Тианж, скончалась 12 сентября 1693 года в возрасте примерно 60 лет и была погребена рядом со своим отцом в парижской церкви Кающихся Грешников в Пикпусе (тогда это была окраина Парижа, сейчас — парижский квартал с одноимённой станцией метро).

Семья и дети

• Диана Габриела Дама де Тианж, герцогиня де Невер (фр. Diane Gabrielle Damas de Thianges), (1656 — 12 января 1715); вышла замуж за Филипп-Жюльена Манчини-Мазарини (были наследники);
• Клод Анри Филибер Дама де Тианж, маркиз де Тианж (фр. Claude Henri Philibert Damas de Thianges), (1663 — 04 января 1708); был женат дважды: (1) Анна Клер де Ла Шапель (без наследников); (2) Анна Филиппа де Арле (без наследников);
• Луиза Эльвид Дама де Тианж, герцогиня Сфорца (фр. Louise Elvide Damas de Thianges); вышла замуж за Луиджи Сфорца-Конти 30 октября 1678 года (без наследников);
• Габриела Дама де Тианж (? — ок. 1693) незамужняя;

Дочь маркизы Тианж, Диана, вышла замуж за Филипп-Жюльена Манчини-Мазарини, герцога Неверского и племянника кардинала Мазарини. Таким образом, через дочь Диану Габриела является бабушкой Филиппа Жюля Франсуа Манчини и пра-бабкой Луи Жюля Манчини, знаменитого французского дипломата и писателя. Отношения с дочерью Дианой у неё были столь же доверительными, как и со своей сестрой, мадам Монтеспан.

Образ маркизы де Тианж в кино

• Путь короля / L’allée du roi (Франция; 1996) режиссёр Нина Компанеец, в роли мадам де Тианж Сильвия Берже.

Литература

• Charles Athanase Walckenaer. Histoire de la vie et des ouvrages de J. de La Fontaine. — A. Nepveu, 1824. — 638 p.

Ссылки

• [www.gutenberg.org/browse/authors/m#a1330 Мемуары мадам Монтеспан] (фр.). Проект «Гутенберг». Проверено 5 января 2013.

Отрывок, характеризующий Тианж, Габриела де Рошешуар-Мортемар де

«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.