Тина, Брэндон
| Брэндон Тина | |
| Brandon Teena | |
 | |
| Имя при рождении: |
Тина Рене Брэндон (Teena Renae Brandon) |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: |
31 декабря 1993 (21 год) |
| Место смерти: | |
| Отец: |
Патрик Брэндон |
| Мать: |
ДжоЭнн Брэндон |
Брэндон Тина (англ. Brandon Teena; при рождении Тина Рене Брэндон (англ. Teena Renae Brandon); 12 декабря 1972, Линкольн, Небраска, США — 31 декабря 1993, Гумбольдт, Небраска, США) — американский транссексуал, получивший известность как жертва преступления на почве ненависти. Его убийство привлекло широкое общественное внимание к проблеме насилия над представителями сексуальных меньшинств и способствовало активизации борьбы за расширение законодательного определения «преступления на почве ненависти» на понятия «сексуальная ориентация» и «гендерная идентичность»[1][2]. Судьба Брэндона Тины послужила сюжетной основой для ряда художественных произведений.
Содержание
Биография
Тина родилась 12 декабря 1972 года в городе Линкольн штата Небраска в США и был младшим ребёнком Патрика и Джоанн Брэндон. У Тины была сестра Тэмми, старше её на три года. Патрик, столяр по профессии, возвращаясь с рыбалки, погиб в автокатастрофе до рождения второго ребёнка. До трёх лет Тина жила у бабушки, пока мать не забрала к себе детей. Они жили в трейлерном парке Пайн-Акр на севере Линкольна. В 1980 году Джоанн, из-за алкоголизма второго мужа, развелась.
Семья жила бедно. Тина и её сестра учились сначала в начальной католической школе святой Марии, а затем в средней школе Пия X. Успеваемость в учёбе у неё была средняя. В детстве Тина отличалась среди сверстников озорным характером, коллекционировала солдатиков и этикетки от пива. Позже она начала коротко стричься, одеваться в футболки и брюки, наотрез отказываясь от платьев, много времени проводить в мальчишеской компании, ходила в спортзал. Такое поведение вызывало неодобрение со стороны преподавателей католической школы. В подростковом возрасте Брэндон уже окончательно начал осознавать себя как парня, и его первыми свиданиями были свидания именно с девушками.
Своё оригинальное имя, Тина Рене Брэндон, он впоследствии менял много раз, стремясь к гендерно-нейтральным или однозначно мужским вариантам. В конце концов он поменял местами имя и фамилию и стал Брэндоном Рэй Тиной. У Брэндона были планы оперироваться, чтобы привести анатомический и психический пол в соответствие (хотя гормональная терапия не проводилась).
В 1990 году он хотел вступить в армию США, чтобы принять участие в операции «Буря в пустыне» на Ближнем Востоке, однако провалился на экзаменах и в анкете отметил, что он мужчина.
Убийство
В возрасте двадцати лет Брэндон пришёл к выводу, что будет жить как мужчина, и сменил паспортный пол. Подделав документы, стал Брэндоном Тиной, после чего переехал из родного Линкольна в маленький городок Фоллз-Сити, где устроился на работу. Там он проводил время с друзьями, влюбился в местную гетеросексуальную девушку Лану Тисдейл. На Рождество двое его знакомых, гетеросексуальные мужчины Джон Лоттер и Марвин Томас Ниссен, выяснив анатомическую принадлежность Брэндона к женскому полу, избили и изнасиловали его. Несмотря на угрозы убить в случае заявления в полицию, Брэндон всё же подал заявление о случившемся в полицию округа Ричардсон, но шериф Чарльз Лоукс отказался что-либо предпринимать. Лоттер и Ниссен остались на свободе. Узнав о том, что Брэндон заявил на них в полицию, они убили Брэндона и ещё двух человек, находившихся с ним рядом. Ниссен согласился помогать следствию и был приговорён к пожизненному заключению без права освобождения. Лоттеру вынесли смертный приговор.
Прах Брэндона Тины похоронен на мемориальном кладбище в Линкольне.
Наследие
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[www.topnews.ru/upload/photo/7e0f0790/a4622.jpg Брэндон Тина и Хилари Суонк в его роли («Парни не плачут», 1999)] |
- Убийство Брэндона привлекло внимание широкой общественности к проблемам ЛГБТ-сообщества и способствовало активизации борьбы за свои права человека в отношении сексуальных меньшинств.[1][2]
- История жизни Брэндона Тины легла в основу документальной ленты «История Брэндона Тины» (США,1998 года, реж. Сьюзан Муска и Грета Олафсдоттир), лауреата Берлинского кинофестиваля.
- В 1999 году вышел фильм «Парни не плачут» (США, реж. Кимберли Пирс), который получил многочисленные награды («Оскар», «Золотой глобус», «Независимый дух» и т. д.). Роль Брэндона Тины сыграла Хилари Суонк, которая родилась в Линкольне, штат Небраска.
- В 2006 году Pet Shop Boys написали песню «Girls Don’t Cry» о Брэндоне Тине.
Напишите отзыв о статье "Тина, Брэндон"
Примечания
- ↑ 1 2 Andrew Matzner, [www.glbtq.com/social-sciences/teena_b.html Teena, Brandon (1972—1993)]. // An Encyclopedia of Gay, Lesbian, Bisexual, Transgender, and Queer Culture (англ.) (Проверено 22 мая 2011)
- ↑ 1 2 Noelle Howey, [motherjones.com/politics/2000/03/boys-do-cry Boys Do Cry]. // Mother Jones (англ.) (Проверено 22 мая 2011)
Литература
- Halberstam, Judith. «The Transgender Gaze in Boys Don’t Cry». Screen 42.3 (Autumn 2001): 294-98.
- Henderson, Lisa. «The Class Character of Boys Don’t Cry». Screen 42.3 (Autumn 2001): 299—303.
- Jones, Aphrodite. «All She Wanted». New York: Pocket Books, 1996. ISBN 0-671-52667-7 A
- Siegel, Carol. «[www.genders.org/g37/g37_siegel.html Curing boys don’t cry: Brandon Teena’s Stories]». Genders 37, 2003.
Ссылки
- [brandonteena.narod.ru/index2.html Брэндон Тина.]
Отрывок, характеризующий Тина, Брэндон
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
