Тодд, Эммануэль

Эммануэль Тодд
Emmanuel Todd
Род деятельности:	историк, социолог, антрополог, журналист
Дата рождения:	16 мая 1951(1951-05-16) (72 года)
Место рождения:	Сен-Жермен-ан-Ле (Франция)
Гражданство:	Франция Франция

Эммануэ́ль Тодд (фр. Emmanuel Todd; род. 16 мая 1951, Сен-Жермен-ан-Ле) — французский историк, социолог, антрополог, журналист.

Биография и труды

Внук писателя Поля Низана, сын писателя и журналиста Оливье Тодда. Окончил Институт политических исследований в Париже, получил докторскую степень в Кембридже. В 1980-х годах работал в Национальном институте демографических исследований. В центре его интересов — новейшие проблемы демографии (трансформация семьи и роли детства; иммиграция и ассимиляция), экономическая стагнация развитых обществ, коллапс политических систем эпохи постмодерна.

Книги

• La Chute finale. / Окончательный крах (1976, англ. пер. 1979, предсказание демографа о скором распаде СССР)
• Le Fou et le Prolétaire. / Безумец и пролетарий (1979)
• La Troisième Planète: Structures familiales et systèmes idéologiques. / Третья планета: Структуры семьи и системы идеологии (1983)
• L’Enfance du Monde: Structure familiale et développement. / Детство мира: структура семьи и социальное развитие (1984)
• L’Invention de l’Europe. / Изобретение Европы (1990)
• Le Destin des Immigrés: Assimilation et ségrégation dans les démocraties occidentales. / Судьба иммигрантов (1994)
• L’Illusion économique: Essai sur la stagnation des sociétés développées. / Экономическая иллюзия (1998)
• La diversité du Monde: Famille et modernité. / Разнообразие мира: семья и современная эпоха (1999)
• Après l’empire, Essai sur la décomposition du système américain. / После империи: очерк распада американской системы (2002, англ. пер. 2003)
• Après la démocratie. / После демократии (2008)
• L’Origine des systèmes familiaux: Tome 1. L’Eurasie. / Происхождение систем семьи. — Т. 1.: Евразия. — 2011.

Отрывок, характеризующий Тодд, Эммануэль

Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».