Тревожное расстройство

Генерализованное тревожное расстройство
МКБ-10	F41.1
МКБ-9	300.0
MeSH	D001007

Тревожное расстройство (генерализованное тревожное расстройство) — психическое расстройство, характеризующееся общей устойчивой тревогой, не связанной с определёнными объектами или ситуациями. Часто сопровождается жалобами на постоянную нервозность, дрожь, мышечное напряжение, потливость, сердцебиение, головокружение и дискомфорт в районе солнечного сплетения. Нередко может присутствовать страх болезни или несчастного случая, распространяющийся на себя и/или на близких, а также другие разнообразные волнения и дурные предчувствия. Чаще встречается у женщин и во многих случаях связано с хроническим средовым стрессом. Имеются тенденции к волнообразности течения расстройства и хронификации.

В устаревшем классификаторе МКБ-9 тревожному расстройству соответствует более общий диагноз — тревожный невроз.

Диагноз

Согласно МКБ-10, для постановки диагноза у больного должны быть первичные симптомы тревоги большинство дней за период по крайней мере несколько недель подряд, а обычно несколько месяцев. Эти симптомы обычно включают:

• опасения (беспокойство о будущих неудачах, ощущение волнения, трудности в сосредоточении и др.);
• моторное напряжение (суетливость, головные боли напряжения, дрожь, невозможность расслабиться);
• вегетативную гиперактивность (потливость, тахикардия или тахипноэ, эпигастральный дискомфорт, головокружение, сухость во рту и пр.).

У детей могут быть выраженными потребность быть успокаиваемыми и рецидивирующие соматические жалобы.

Появление других симптомов на несколько дней (особенно депрессии) не исключает генерализованного тревожного расстройства как основного диагноза, но в этом случае симптомы не должны соответствовать полным критериям депрессивного эпизода, фобического тревожного расстройства, панического расстройства, обсессивно-компульсивного расстройства.

Перед постановкой диагноза необходимо предварительно исключить неврастению.

У некоторых из пациентов, страдающих тревожными расстройствами, причиной расстройства может быть тиреотоксикоз, поэтому для дифференциальной диагностики желательно определить уровень гормонов щитовидной железы (Т₃ и Т₄) в крови. Состояние, напоминающее генерализованное тревожное расстройство, может наблюдаться также при ишемической болезни сердца, при интоксикации теми или иными лекарственными средствами либо, наоборот, быстрой их отмене.

Лечение

Во многих случаях при генерализованном тревожном расстройстве не требуется назначать медикаменты — достаточно беседы с врачом, при которой даётся чёткое объяснение любым соматическим симптомам, связанным с тревогой: например, следует объяснить, что учащённое сердцебиение — результат преувеличенной, по сравнению с нормальной, реакцией на стрессовые события, а не признак сердечного заболевания. Необходимо помочь пациенту справиться или смириться с любой относящейся к его расстройству социальной проблемой. Уже само наличие чёткого плана лечения позволяет снизить тревогу.

При нетяжёлом генерализованном тревожном расстройстве пользу может принести обучение релаксации, регулярное применение которой столь же эффективно, как приём анксиолитических (противотревожных) препаратов, однако многим пациентам не удаётся применять её постоянно. Стимулирует мотивацию обучение релаксации в группе, а некоторым больным релаксация удаётся лучше, если она является частью упражнений йоги. Отмечается эффективность при тревожном расстройстве таких упражнений, как абдоминальное дыхание, прогрессивная мышечная релаксация, прикладная релаксация, отмечается также польза различных модификаций аутотренинга.

Больным, страдающим гипервентиляцией, можно помочь двумя способами. Немедленная помощь — предложить пациенту вновь вдохнуть из пластикового мешка выдохнутый воздух, чтобы увеличить концентрацию диоксида углерода в альвеолярном воздухе. Это позволяет также эффективно продемонстрировать взаимосвязь между симптомами тревожного расстройства и гипервентиляцией. После того, как такая взаимосвязь становится достаточно очевидной, пациенты могут практиковать контролируемое дыхание — вначале под наблюдением, а затем и дома.

Может применяться также биологическая обратная связь.

Поскольку симптомы тревожного расстройства часто бывают устойчивыми в силу того, что они вызывают у больных беспокойство, в таких случаях обычно эффективно сочетание обучения релаксации с приёмами когнитивной терапии. Когнитивно-поведенческая терапия является наиболее опробованным методом среди различных методик психотерапии, используемых для лечения тревожных расстройств, и одним из наиболее эффективных методов, препятствующих возникновению рецидивов тревожной симптоматики.

Эффективна и так называемая экспозиция к беспокойству, в ходе которой пациенты создают у себя живые мысленные образы пугающих ситуаций, связанные с наиболее тревожными для них мыслями, пытаясь представить себе худший вариант событий, и удерживают эти образы перед мысленным взором как минимум 25—30 минут, а затем пытаются представить как можно больше альтернатив пугающему варианты развития ситуации. При регулярном использовании этой техники уровень испытываемой пациентом тревоги постепенно снижается.

Результаты долговременных наблюдений свидетельствуют о заметном снижении потребления транквилизаторов пациентами, ранее их принимавшими, в период проспективного наблюдения после психотерапевтического вмешательства.

Медикаментозная терапия

Назначать лекарства при генерализованном тревожном расстройстве следует избирательно. Они могут применяться, в частности, для того, чтобы быстро взять под контроль симптомы, пока не проявится эффект других, менее быстродействующих мер. Лекарства также могут потребоваться небольшой части пациентов, состояние которых не улучшилось после применения других средств лечения. Существует тенденция излишне часто и слишком надолго назначать лекарства при тревожном расстройстве, которой следует избегать.

Медикаментозную терапию часто начинают с назначения транквилизаторов бензодиазепинового ряда. При генерализованном тревожном расстройстве целесообразно применять бензодиазепины длительного действия (например, диазепам). Бензодиазепины не следует назначать на срок более нескольких недель из-за риска развития зависимости.

Генерализованное тревожное расстройство имеет тенденцию к хроническому течению и, как правило, требует длительной терапии. Хотя при краткосрочном лечении эффективность бензодиазепинов при генерализованном тревожном расстройстве составляет 65—75% (и их терапевтическое действие проявляется уже в первую неделю лечения), при длительном лечении бензодиазепины малоэффективны. Это связано как с истощением противотревожного действия, так и с тем, что бензодиазепины не купируют депрессивную симптоматику.

Отмена бензодиазепинов может представлять собой серьёзную проблему, осложняющую течение данного расстройства. Пациенты обычно хорошо переносят медленное снижение дозировки (примерно на 25% в неделю). Следует избирать такой темп снижения дозы, который позволил бы избежать усиления тревоги или синдрома отмены.

Другие препараты, которые могут быть использованы для лечения тревожного расстройства, включают:

• Антидепрессанты группы СИОЗС или СИОЗСН. В начале терапии возможно беспокойство, усиление тревоги, бессонница. Существует риск синдрома отмены.
• Азапироны (например, буспирон).
• Антигистаминный препарат гидроксизин (атаракс). Следует назначать только в том случае, когда лечение другими препаратами не было эффективным или плохо переносилось. Хотя эффективность гидроксизина при генерализованном тревожном расстройстве хорошо доказана, нет данных о его долгосрочной эффективности.
• Российский препарат афобазол. Отличается низкой степенью доказательности: рандомизированные контролируемые испытания, доказывающие его эффективность, отсутствуют.
• Трициклические антидепрессанты, тразодон, ингибиторы МАО. Трициклические антидепрессанты и ИМАО могут применяться в случаях, когда симптомы имеющегося тревожного расстройства сочетаются с депрессивными симптомами; при риске зависимости от бензодиазепинов и сходных с ними препаратов; при тревожных расстройствах с частыми паническими приступами.
• Прегабалин (оказывает быстрый и выраженный терапевтический эффект в отношении психических и соматических симптомов тревоги, сопоставимый с эффектом бензодиазепинов, однако более устойчивый). Другие противосудорожные препараты (главным образом при наличии признаков биполярного аффективного расстройства).
• β-блокаторы, проникающие через ГЭБ (пиндолол, пропранолол) и α-блокаторы (празозин). В лечении больных с тревожным расстройством β-блокаторы имеют ограниченное применение — для регулирования сильно учащённого сердцебиения, не поддающегося лечению противотревожными препаратами, а также тремора, который, как и учащённое сердцебиение, может быть проявлением тревожного состояния. На психологический компонент состояния тревоги (например, на чувство нарастающего страха) такие препараты, как пропранолол, влияют мало. Стоит отметить, что β-блокаторы (особенно пропранолол) способны вызывать депрессию, поэтому их не следует назначать пациентам, у которых наблюдаются или наблюдались в прошлом депрессивные расстройства.
• Начиная с 1970-х годов тревожные расстройства часто лечили типичными нейролептиками, такими как галоперидол, флупентиксол, сульпирид, хлорпротиксен, тиоридазин и др. Но наличие серьёзных экстрапирамидных и нейроэндокринных побочных эффектов, возможность отдалённых нежелательных явлений привели к признанию необходимости отказаться от использования типичных (классических) нейролептиков при терапии тревожных расстройств. Появление группы атипичных антипсихотиков изменило эту тенденцию.

См. также

• Сепарационная тревога
• Тревожное расстройство личности
• Тревожность

Отрывок, характеризующий Тревожное расстройство

– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.