Тюменев, Александр Ильич
Поделись знанием:
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..
Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.
| Алекса́ндр Ильи́ч Тюме́нев | ||
 | ||
| Место рождения: | ||
|---|---|---|
| Место смерти: | ||
| Научная сфера: |
история древнего мира | |
| Учёное звание: | ||
| Альма-матер: | ||
| Награды и премии: |
| |
Алекса́ндр Ильи́ч Тюме́нев (12 (24) августа 1880, Санкт-Петербург — 1 июня 1959, там же) — советский историк и востоковед, специалист по истории древнего мира. Автор более 100 работ по истории античного и древневосточной общественной методологии и социологии истории, проблемам отечественной и всеобщей истории.[1][2]
Биография
Родился в семье литератора, либреттиста, библиофила и художника Ильи Фёдоровича Тюменева (1855—1927)[2][3], правнука рыбинского головы.
В 1904 году окончил историко-филологический факультет Петербургского университета.[1][2]
В 1928—1931 годах научный сотрудник Ленинградского отделения Коммунистической академии.[1]
В 1931—1938 годах научный сотрудник Государственной академии истории материальной культуры.[1]
Преподавал в Ленинградском университете.[1][2]
23 января 1932 года избран академиком АН СССР по разделу древняя история.[1][2]
Похоронен на Комаровском кладбище. Надгробие на могиле является памятником культурно-исторического наследия.
|
Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7802635000 |
Древневосточные и античные общества считал двумя типами рабовладельческих обществ. Автор первых марксистских трудов по истории античных обществ. Главное внимание в них уделено социально-экономическим особенностям ветхозаветной истории и её связи с античностью.[1][2] Первым применил понятие рабовладельческой формации к истории древней Греции[4].
Научные труды
- Тюменев А. И. Теория исторического материализма. — СПБ, 1907
- Тюменев А. И. Очерки экономической и социальной теории Древней Греции
- Тюменев А. И. Евреи в древности и в средние века. — Пг., 1922. — С. 63.
- Тюменев А. И. Очерки экономической и социальной истории Древней Греции, т. 1—3, П., 1920—22;
- Тюменев А. И. История античных рабовладельческих обществ. — М. — Л., 1935.
- Тюменев А. И. Рабовладельческий город-государство // История Древней Греции. Ч. II (История древнего мира. Т. III./Под ред. С. И. Ковалева. — М., 1937.
- Тюменев А. И. О предназначении людей по мифам древнего Двуречья // Вестник древней истории. — 1948. — № 4.
- Тюменев А. И. «Государственное хозяйство Древнего Шумера» (1956)
- Тюменев А. И. [annales.info/greece/small/vost_mik.htm Восток и Микены] // Вопросы истории. — 1959. — № 12. — С. 58-74.
- Тюменев А. И. [annales.info/greece/small/etnogen.htm К вопросу об этногенезе греческого народа]
Вестник древней истории. — 1953, № 4; 1954, № 4.
Награды
- орден Трудового Красного Знамени (10.06.1945)[1]
Напишите отзыв о статье "Тюменев, Александр Ильич"
Примечания
Литература
- Асафова Н. А. Александр Ильич Тюменев. / вст. ст. И. Д. Амусина. — М., 1962.
- Амусин И. Д. Социально-экономическая история древнего мира в трудах акад. А. И. Тюменева, в кн.: Проблемы социально-экономической истории древнего мира. (Сб. памяти акад. А. И. Тюменева), М. — Л., 1963, с. 5—17;
- Амусин И. Д. Академик А. И. Тюменев — историк древнего мира // Вестник древней истории. — 1974. — № 3. — С. 107—14.
- Тюменев, Александр Ильич / Амусин И. Д. // Тихоходки — Ульяново. — М. : Советская энциклопедия, 1977. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 26).</span>
- Мень А. В. Тюменев, Александр Ильич // Библиологический словарь: В 3 т.. — М.: Фонд имени Александра Меня, 2002. — Т. 3: Р—Я. — 528 с.
Ссылки
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52437.ln-ru Профиль Александра Ильича Тюменева] на официальном сайте РАН
|
Это заготовка статьи об учёном-историке. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Тюменев, Александр Ильич
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..
Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Действительные члены АН СССР
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Учёные по алфавиту
- Историки по алфавиту
- Выпускники историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета
- Шумерологи
- Антиковеды СССР
- Историки России
- Антиковеды России
- Историки СССР
- Историки-марксисты
- Преподаватели Санкт-Петербургского государственного университета
- Похороненные на Комаровском кладбище
- Сотрудники ИИМК РАН
