Уджиджи
| Город
Уджиджи Ujiji 
Показать/скрыть карты
|
Уджи́джи[1] (Ujiji) — старейший город западной части Танзании. Расположен в 10 км к югу от одноимённого административного центра области Кигома. Входит в состав кигомской городской территории.
История
В первой половине XIX века занзибарские арабы вели в Уджиджи активную работорговлю и торговлю слоновой костью[2].
В 1858 году Уджиджи посетили британские путешественники Р. Ф. Бёртон и Д. Х. Спик, открывшие в его районе озеро Танганьика. 10 ноября 1871 года в Уджиджи произошла встреча считавшегося погибшим Давида Ливингстона и исследователя Генри Стэнли, по легенде произнесшего следующую фразу: «Доктор Ливингстон, я полагаю?» (англ. Dr. Livingstone, I presume?). Впоследствии Ливингстон писал: «Находясь в состоянии подавленности, я вспомнил притчу о милосердном самарянине. В то утро я увидел своего слугу Сузи, нёсшегося ко мне во весь опор. Запыхавшись от бега, он произнёс „Англичанин! Я видел англичанина!“, а затем убежал его встречать. Но на его повозке висел американский флаг, что позволило мне без труда определить его национальность. В повозке было много тюков с продуктами, банок с консервами, огромные котлы, горшки для варки пищи, палатки в свёрнутом состоянии, и я подумал: „Должно быть, он богат! И не только умом!“. Как же это соответствовало мне»[3]. Согласно ложному утверждению ряда бурундийских учёных, что место встречи двух исследователей находится не в Уджиджи, а в нескольких километрах к югу от Бужумбуры, в Мугере, где расположен монумент Ливингстону—Стэнли[en]. Однако он содержит надпись «LIVINGSTONE STANLEY 25-XI-1871», выполненную путешественниками лишь на 15-й день после начала исследования озера Танганьики. В 1878 году на берегу озера Танганьика, в районе города, развернуло свою деятельность Лондонское миссионерское общество.
В 1902 году в Уджиджи с целью увековечения столь знаменательной встречи был установлен памятник Давиду Ливингстону[en], а также небольшой музей.
Напишите отзыв о статье "Уджиджи"
Примечания
- ↑ Географический энциклопедический словарь: географические названия / Под ред. А. Ф. Трёшникова. — 2-е изд., доп.. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 498. — 210 000 экз. — ISBN 5-85270-057-6.
- ↑ [en.wikisource.org/wiki/1911_Encyclop%C3%A6dia_Britannica/Ujiji Ujiji] // [en.wikisource.org/wiki/1911_Encyclop%C3%A6dia_Britannica Encyclopædia Britannica]. — 1911. — Vol. Volume 27: Tonalite – Vesuvius.
- ↑ Livingstone, D. The Last Journals of David Livingstone, in Central Africa, from 1865 to His Death. — Hartford, CT: R.W. Bliss & Company, 2010. — P. 317.
|
Это заготовка статьи о Танзании. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Уджиджи
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
