Улица Станко
| Станко улица Иваново | |
 | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна |
Россия |
| Регион |
Ивановская область |
| Город | |
| Район | |
| Протяжённость |
0,7 км |
| Прежние названия |
Панская, Курень |
| Почтовый индекс |
153000 |
| [maps.yandex.ru/-/CNW2N5T на Яндекс.Картах] | |
У́лица Ста́нко — одна из старейших улиц города Иванова. Располагается в Фрунзенском районе. Начинается от улицы Смирнова и идёт в южном направлении до Маяковской улицы. Пересекается с улицами: Смирнова, Палехская, Варенцовой, Багаева.
Содержание
Происхождение названия
Улица Станко образовалась из двух улиц: Панская и Курень.
В 1608 году на территории Ивановской области действовали польско-литовские отряды князя Лисовского — одного из сподвижников Лжедмитрия II.[1]. Существует письменный источник суздальского воеводы Фёдора Плещеева с донесением Яну Сапеге:
|
И милосию Божией и Государевым счастьем мы их побили и острог взяли, и посады Шуйские пошли и с мужиками, которые сели по дворам и билися с нами на смерть. Через два месяца послал (Федор Плещеев) от себя пана Мартына Собельского с казаками, да с ним же Мартыном пошел Лисовского полку пан Чижевский с казаками на Волге город Плес взяли, пришли в Суздальский уезд, в старые таборы, в село Иваново — Кохму.[2] | 
|
Согласно источнику польские отряды были расквартированы в селе Иваново. Именно с этим событием связывают появление в селе Иваново Панской улицы и улицы Курень.
Первое письменное подтверждение существования улицы относится к 1774 году. На Генеральном плане межевания села Иванова были отмечены Курень и Панская улица.[3]
В 1927 году улицы Панская и Курень были объединены в одну, получившую имя Станко.
«Станко» — революционная кличка большевика-подпольщика, революционера Уткина Ивана Никитича (1884—1910), начальника боевой дружины РСДРП, активно действовавшего в Иваново-Вознесенске в годы Первой русской революции .[4]
Архитектура
До Октябрьской революции на улице находились богатые купеческие дома. Некоторые из них сохранились до наших дней.
На улице располагаются:
- Дом А. Н. Новикова. XIX век. Купеческий особняк в стиле эклектики выстроен в 1875 г. по проекту архитектора П. В. Троицкого. Ныне здание Ленинского районного суда. — дом № 16
- Городская детская стоматологическая поликлиника — дом 9 (архитектор А. Ф. Снурилов)
- Банк «ЕВРОАЛЬЯНС»[5] — дом 13
- Фрунзенский районный военкомат — дом 14б
- Дневной стационар областной психиатрической больницы — дом 29
К улице непосредственно прилегает ТЦ Пассаж.
Транспорт
На улице нет линий общественного транспорта.
Улица в произведениях литературы и искусства
- Упоминается в рассказе Д. А. Фурманова «Как убили Отца»[6]
Галерея
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Перекресток улиц Станко, Палехской и Смирнова
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Панская улица и Молочная горка (Палехская). Начало XX века. На переднем плане видно сохранившееся двухэтажное здание.
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Напишите отзыв о статье "Улица Станко"
Примечания
- ↑ [ivepar.ru/history/0530032008/87953961/ История Иваново-Вознесенской земли. Официальный сайт Иваново-Вознесенской епархии.]
- ↑ Баделин В. И. Люди и легенды Верхневолжья. Ярославль, Ивановское отд.: «Верхневолжское книж.изд.», 1990.С.59.
- ↑ [www.adit.ru/sp/article.asp?nomer=511 Ситцевый проект. Исторические вехи.]
- ↑ [curg.ivanovo.ru/_%F2%C5%C5%D3%D4%D2%20%D5%CC%C9%C3,%20%D0%CF%C9%CD%C5%CE%CF%D7%C1%CE%CE%D9%C8%20%D4%C5%D2%D2%C9%D4%CF%D2%C9%CA%20%C9%20%C9%CE%D9%C8%20%D0%CF%C9%CD%C5%CE%CF%D7%C1%CE%CE%D9%C8%20%CF%C2%DF%C5%CB%D4%CF%D7%20%D5%CC%C9%DE%CE%CF%CA%20%D3%C5%D4%C9%20%C7%CF%D2%CF%C4%C1%20%E9%D7%C1%CE%CF%D7%C1 Реестр улиц, поименованных территорий и иных поименованных объектов уличной сети города Иванова]
- ↑ [www.euroalliance.ru/ Банк «ЕВРОАЛЬЯНС». Официальный сайт.]
- ↑ [az.lib.ru/f/furmanow_d_a/text_0140.shtml Д. А. Фурманов «Как убили Отца»]
| |||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи об Иванове. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Улица Станко
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
