Уэбб, Томас Смит
| Томас Смит Уэбб | |
| Thomas Smith Webb | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Язык произведений: |
английский |
| Дебют: |
Freemason’s Monitor or Illustrations of Masonry |
Томас Смит Уэбб (30 октября, 1771 года — 6 июля 1819 года) — автор «Масонского монитора или Иллюстрации масонства», книги, которая оказала значительное влияние на развитие масонского ритуала в Америке, и особенно Йоркского устава[1]. Уэбб был назван основоположником Йоркского или Американского устава за его усилия по продвижению этих масонских уставов[2].
Содержание
Биография
Уэбб родился в Бостоне, штат Массачусетс. В возрасте шестнадцати лет он был отдан на обучение печатному делу в Бостоне. После окончания обучения он был направлен в Кин, Нью-Гемпшир, где он работал в течение некоторого времени в торговле. В Кине он прошёл масонское посвящение в три степени масонства в ложе «Восходящее солнце». В 1793 году он переехал в Олбани, штат Нью-Йорк. 14 сентября 1797 года, как явствует из авторского права, он опубликовал «Масонский монитор» или «Иллюстрации масонства». Эта небольшая по объёму книга, которая в настоящее время встречается крайне редко, состояла из двух частей, вторая часть содержит описание «Неизрекаемых степеней масонства», вместе с несколькими масонскими песнями автора. Публикация этой работы последовала с последовательным увеличением и улучшением издания в 1802, 1805, 1808, 1816, 1818 годах, а также книга многократно переиздавалась после смерти автора[3].
Томас Смит Уэбб председательствовал на съезде комитетов в Бостоне 24 октября 1797 года, когда происходило формирование Всеобщего великого капитула. На встрече в Провиденсе в январе 1799 года, он представил, как председатель комитета, конституцию, которая была там же принята. Формирование «Великого лагеря Соединенных Штатов» было результатом его масонской работы. Это был первоначальный проект конституции, со всеми изменениями, дополнениями и поправками под его собственной редакцией. В настоящее время оригинальный вариант текста хранится в архиве Коммандерии Св. Иоанна, в Провиденсе, Род-Айленд. В 1799 году он вместе с семьей переехал в Провиденс, где он провёл большую часть последних лет жизни[3].
Уэбб имел хорошие музыкальные способности, и он был первым президентом «Псаломного общества», организации, которая занималась улучшением пения священных мелодий членами этого общества. В 1815 году Уэбб сменил свою резиденцию в Бостоне, для установления связей с другими обществами подобного типа, такими как Общество Генделя и Гайдна, первым президентом которого он стал[3].
Он также занимал должность первого великого коммандера Великой коммандерии рыцарей-тамплиеров и субсидиарных орденов штата Массачусетс и Род-Айленд. Также он занимал должность великого мастера Великой ложи Род-Айленд в 1813-14 годах[2][4].
См. также
Напишите отзыв о статье "Уэбб, Томас Смит"
Литература
- Hodapp, Christopher; Freemasons for Dummies, Wiley Publishing, 2005, 43-44.
- Morris, S. Brent; The Complete Idiot’s Guide to Freemasonry, Alpha books, 2006, 24.
Примечания
- ↑ Tabbert, Mark A., American Freemasons, New York University Press, 2005, pp.51-53
- ↑ 1 2 [www.freemasonry.bcy.ca/biography/webb_t/thomas_webb_bio.html Thomas Smith Webb - Founding Father of the York Rite]
- ↑ 1 2 3 [en.wikisource.org/wiki/Appletons%27_Cyclop%C3%A6dia_of_American_Biography/Webb,_Thomas_Smith Appletons' Cyclopædia of American Biography/Webb, Thomas Smith - Wikisource, the free online library]
- ↑ www.masonicdictionary.com/templarh.html
Ссылки
- [books.google.com/books?id=rDAiAAAAMAAJ&dq=Freemason%E2%80%99s%20Monitor%20or%20Illustrations%20of%20Masonry&pg=PR1#v=onepage&q=&f=false Freemason’s Monitor or Illustrations of Masonry]
Отрывок, характеризующий Уэбб, Томас Смит
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
