Феофил (Бендела)

Митрополит Феофил (Бендела)<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
митрополит Буковины и Далмации
1873 — 1875

Митрополит Феофил (Бендела, рум. Teofil Bendela; 8 мая 1814, Черновицы, Буковина — 21 июля 1875, Франтишковы Лазне, Богемия) — епископ Сербской православной церкви, митрополит Буковины и Далмации.

Биография

Родился 8 мая 1814 года в семье председателя Черновицкого областного суда. По национальности грек.

Окончил Черновицкую гимназию, а позже духовную семинарию. За усердное обучения был направлен учиться на теологический факультет Венского университета.

В 1836 году принял монашеский постриг с именем Феофил.

В 1838 году, по окончании изучения богословских наук в Венском университете, возвращается в родной город, где становится инспектором Черновицкой духовной семинарии.

В 1840 году, после принятия священного сана, назначается ректором этой же семинарии и занимает эту должность до 1857 года.

С 1875 года — консисторский архимандрит и генеральный викарий Буковинской митрополии.

Декретом императора в ноябре 1873 архимандрит Феофил назначается митрополитом Буковинским.

Епископская хиротония состоялось 21 апреля 1874 года в городе Германштадт (ныне Сибиу, Румыния), её возглавил митрополитом Прокопий Ивачкович. 11 мая митрополит Феофил был настолован на митрополичью кафедру в Черновицком кафедральном соборе Святого Духа.

21 июля 1875 года митрополит Феофил скоропостижно скончался в городе Францесбад (ныне Франтишковы Лазне, Чехия). Тело умершего перевезено в Черновицы и похоронено на городском кладбище в специальной гробнице буковинских митрополитов.

Литература

• Редакция журнала. [vivaldi.nlr.ru/pm000020470/view#page=207 Феофил Бенделя, архиепископ черновицкий и митрополит буковинский (некролог)] // Всемирная иллюстрация : журнал. — 1875. — Т. 14, № 350. — С. 210.

Ссылки

• [www.pp-stsl.ru/pages/pp-listok/prav_na_bukovine/12.html Внутренняя жизнь Буковинской Церкви в связи с двунациональностью её состава (1873—1918 гг.).]
• Буковина. Визначні постаті: 1875—1919 (Біографічний довідник) / Автор-упор. О. М. Павлюк. — Чернівці: Золоті литаври, 2000. — 252 с.
• [www.pp-stsl.ru/pages/pp-listok/bukovina_istor/06.html Положение духовенства в Буковинской митрополии]
• [www.pp-stsl.ru/pages/pp-listok/bukovina_istor/12.html Преемственный ряд епископов радовецких; епископов Черновицких; митрополитов Буковинских]
• [www.cpbi.info/index.php?id=2 ІСТОРІЯ ЗАСНУВАННЯ ЧЕРНІВЕЦЬКОГО ПРАВОСЛАВНОГО БОГОСЛОВСЬКОГО ІНСТИТУТУ]

Отрывок, характеризующий Феофил (Бендела)

– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.