Филипов, Гриша

Гриша Филипов Гриша Филипов
Председатель Совета Министров НРБ
16 июня 1981 года — 21 марта 1986 года
Предшественник:	Станко Тодоров
Преемник:	Георгий Атанасов
Рождение:	13 июля 1919(1919-07-13) Кадиевка, УССР
Смерть:	2 ноября 1994(1994-11-02) (75 лет) София, Болгария
Супруга:	Величка Филипова
Партия:	БКП
Награды:

Гриша Филипов (настоящее имя Георгий Станчев Филипов; 13 июля 1919, Кадиевка, Славяносербский уезд, Екатеринославская губерния, Украинская ССР — 2 ноября 1994, София, Болгария) — болгарский государственный деятель, член БКП, председатель Совета Министров НРБ в 1981—1986.

Биография

Родился 13 июля 1919 года в маленьком городке Кадиевка в семье болгарских эмигрантов.

В 1936 вместе с семьей вернулся в Болгарию. Говорил по болгарски с заметным русским акцентом, что не добавляло ему популярности среди широкой общественности в дальнейшем. С 1938 по 1940 год учился в Софийском университете.

Был членом Рабочего Молодёжного Союза. В 1940 вступил в ряды Коммунистической партии Болгарии и активно участвовал в антифашистской пропаганде среди болгарских студентов, за что был арестован 1942 году и приговорён сначала до 12, а затем до 15 лет заключения. После прихода к власти коммунистов был освобождён, после чего до 1951 года изучал промышленную экономику и торговлю в Москве.

С 1958 года работал в аппарате ЦК БКП. В 1966 году стал членом Центрального комитета БКП, а в 1974 году — членом Политбюро.

С 1968 года был первым заместителем Председателя Государственного Комитета по планированию.

С 1971 до 1981 год и с 1986 до 1989 года был членом Народного собрания. Филиппов был признан ведущим экономическим специалистом в болгарском правительстве, и его имя стало ассоциироваться с тенденциями экономической либерализации.

Был очень близок к Тодору Живкову и рассматривался в качестве его наиболее вероятного преемника. 16 июня 1981 сформировал собственный кабинет после парламентских выборов. Занимал этот пост до 21 марта 1986, когда Живков заменил его на Георгия Атанасова. Этот шаг, произошел на фоне реформ, которые проводил Михаил Горбачев в СССР, характеризуется как косметическая мера для создания видимости изменений, болгарской версии гласности и перестройки.

После краха социалистической системы в 1989 году оставил все политические посты, а 24 апреля 1990 году выехал из страны.

14 июля 1992 года был арестован по обвинению в присвоении государственных средств. Умер 2 ноября 1994 года в тюрьме, не дождавшись начала суда.

Личная жизнь

Был женат на Величке Филиповой. Был отцом Чавдара, Орлина и Лычезара Филиповых.

Награды

• Герой Народной Республики Болгария и Орден «Георгий Димитров»
• Герой Социалистического Труда (НРБ) и Орден «Георгий Димитров»
• Орден Народной Республики Болгария 1 степени
• Орден «13 веков Болгарии»

Отрывок, характеризующий Филипов, Гриша

– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?