Хаас, Георг Фридрих

Георг Фридрих Хаас

Георг Фридрих Хаас (нем. Georg Friedrich Haas; 16 августа 1953, Грац) — австрийский композитор.

Образование и карьера

Георг Фридрих Хаас вырос в коммуне Чаггунс, в федеральной земле Форарльберг. Изучал композицию под руководством Гёсты Нойвирта и Ивана Эрёда, а также фортепьяно у Дорис Вульф в Академии музыки и театра в Граце. Начиная с 1978 года работал там же в качестве инструктора. С 1989 года, в должности доцента, преподавал контрапункт, современную композиторскую технику, анализ и введение в микротональую музыку. Основал в Граце композиторский коллектив Die andere Seite. Хаас закончил два года аспирантуры в Высшей школе музыки в Вене под руководством Фридриха Церхи, принимал участие в Международных летних курсах новой музыки (в 1980, 1988 и 1990 годах) и в курсах компьютерной музыки в IRCAM (в 1991). Он получил премию на Зальцбургском фестивале (1992-93), был награждён премией Сандоз (1992) и получил музыкальный грант от Национального министерства науки, исследований и культуры (1995).

Эстетика и работа

Стиль Хааса имеет сходства со Дьёрдем Лигети в части использования микрополифонии, микроинтервалов и использовании серий обертонов; часто его характеризуют, как одного из виднейших представителей спектральной музыки. Эстетика его музыки основана на идее о том, что музыка способна «сформулировать эмоции человеческого существа и состояния души таким образом, что другие человеческие существа могут принять эти эмоции и состояния души, как свои собственные». Таким образом, Хаас дезавуировал интеллектуализм некоторых течений модернистского музыкального авангарда (например, сериализма и деконструктивизма). Во многих произведениях Хааса мрачная эмоциональная атмосфера.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Хаас, Георг Фридрих

Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.