Хладнокровный Люк
Поделись знанием:
К:Фильмы 1967 года
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
| Хладнокровный Люк | |
| Cool Hand Luke | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Гордон Кэрролл |
| Автор сценария |
Фрэнк Пирсон |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
126 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Хладнокровный Люк» (англ. Cool Hand Luke; иногда «Люк — холодная рука») — драматический кинофильм американского режиссёра Стюарта Розенберга по одноимённому роману Донна Пирса. Снят в 1967 году в США. Главную роль исполняет Пол Ньюман.
Премия «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана Джорджу Кеннеди. Фильм включен в национальный реестр фильмов Библиотеки Конгресса США, имея «культурное, историческое или эстетическое значение».
Содержание
Сюжет
Люк (Ньюман) попадает в тюрьму за злонамеренное повреждение муниципального имущества (парковочных автоматов). Люк — человек с обострённым чувством собственного достоинства, сильным характером и чувством юмора, завоёвывает уважение других заключённых. За выдержку ему дают прозвище «Хладнокровный».
Люк получает известие о смерти матери. Чтобы он не сбежал, его сажают в карцер и выпускают оттуда только после похорон. После этой несправедливости Люк решается на побег. Одна, затем вторая, следуют неудачные попытки побега. Каждый раз режим его содержания всё более ужесточается, издевательства охраны становятся всё более изощрёнными. Выдержка Хладнокровного Люка постепенно угасает.
Ему выпадает ещё один шанс. Вместе с Дрэглайном (Кеннеди), лидером группы заключённых, они угоняют тюремный автомобиль. Казалось, попытка удалась. Находясь на пределе эмоционального напряжения, Люк отправляется в церковь. Там его настигают полицейские и тюремная охрана. Один из преследователей хладнокровно, точным выстрелом наносит Люку смертельную рану в шею. Приказ доставить его не в ближайшую городскую больницу, а в тюремный госпиталь за много миль, не оставляют Люку шансов на жизнь.
Для заключённых его история становится легендой.
В ролях
- Пол Ньюман — Люк Джексон
- Джордж Кеннеди — Дрэглайн
- Лу Антонио — Коко
- Роберт Драйвас — Болтун Стив
- Строзер Мартин — капитан охраны
- Джо Ван Флит — Арлетта, мать Люка
- Клифтон Джеймс — Карр
- Морган Вудвард — Босс Годфри
- Люк Эскью — Босс Пол
- Марк Кэвелл — Кролик
- Ричард Давалос — Слепой Дик
- Роберт Доннер — Босс Коротышка
- Уоррен Финнерти — Тату
- Деннис Хоппер — Бабалугатс
- Дин Стэнтон — Бродяга
Награды и признание
- За роль Дрэглайна Джордж Кеннеди (англ. George Kennedy) получил премию «Оскар» в категории «Лучший актёр второго плана».
- Кроме того, номинировались: Пол Ньюман за лучшую мужскую роль, Фрэнк Пирсон и Донн Пирс за лучший сценарий, Лало Шифрин за музыку к кинофильму.
- Люк Джексон в исполнении Пола Ньюмана находится на 30 месте в списке «100 лучших героев и злодеев по версии AFI», а фильм на 71 месте в рейтинге 100 самых вдохновляющих американских фильмов за 100 лет по версии AFI.
- Картина получила абсолютное признание у мировых кинокритиков: на интернет-агрегаторе Rotten Tomatoes её рейтинг составляет 100%[1].
Культурное влияние
Точно отразив настроение 60-х, фильм и его герой встали в ряд таких символов противостояния системе (прежде всего для англоязычной аудитории), как Уинстон Смит из «1984» и Макмёрфи из «Пролетая над гнездом кукушки».
Факты
- В фильме звучит фраза: «What we’ve got here is (a) failure to communicate» (рус. В данном случае мы имеем отсутствие взаимопонимания), находящаяся на 11-м месте в списке 100 известных цитат из американских фильмов за 100 лет по версии AFI. Эта фраза впоследствии была использована группой Guns N' Roses в начале композиции [en.wikipedia.org/wiki/Civil_War_(song) Civil War].[2]
- Музыкальная тема из фильма (в несколько усечённом варианте) регулярно используется в качестве звуковой заставки к телевизионным программам, в частности: к новостийным программам ABC, к национальным новостям Австралии, спортивным трансляциям CBS о соревнованиях по гольфу.
- В рождественской комедии «Интуиция» у героя Джона Кьюсака Джонатана фильм «Хладнокровный Люк» является любимым.
- «Охранник» из Стэнфордского тюремного эксперимента утверждает, что он начал обострять отношения между «охранниками» и «узниками», подражая капитану охраны из фильма.
Напишите отзыв о статье "Хладнокровный Люк"
Примечания
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/cool_hand_luke/ Cool Hand Luke (1967)] (англ.). Rotten Tomatoes. Проверено 25 августа 2013.
- ↑ [www.rosswalker.co.uk/movie_sounds/sounds_files_20081223_3107713/cool_hand_luke/failure2.wav Послушать «What we’ve got here is…failure to communicate.»]
Ссылки
- «Хладнокровный Люк» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Хладнокровный Люк
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
