Холмс, Оливер Уэнделл (старший)

Оливер Уэнделл Холмс

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

О́ливер Уэ́нделл Холмс-старший (англ. Oliver Wendell Holmes, Sr.; 29 августа 1809, Кембридж — 8 октября 1894, Бостон) — американский врач, поэт и писатель.

Биография

Оливер Уэнделл Холмс родился 29 августа 1809 года в Кембридже в семье священника и историка Эбайеля Холмса. Получил образование в академии Филлипса в Эндовере, затем в Гарвардском университете, изучал в Париже медицину. Работал профессором физиологии и анатомии в Гарварде, позже — в Дартмутском колледже.

О. У. Холмс занимался исследованием послеродовой горячки, а также вопросом её передачи молодым матерям через медицинский персонал. В 1843 году выпустил на эту тему исследование «Инфекционность послеродовой горячки» (англ. The Contagiousness of Puerperal Fever), где прослеживается связь между санитарно-гигиеническими условиями в родовых отделениях и количеством заболеваний. Применение разработанных Холмсом мероприятий по постоянной стерилизации инструмента и материалов, а также карантинные мероприятия в отношении персонала привели к резкому снижению послеродовой материнской смертности в Новой Англии. Окончательно доказанным инфекционный характер послеродовой горячки стал лишь в конце XIX столетия в результате работ Луи Пастера о возбудителях инфекционных заболеваний. В 1861 году Холмс также усовершенствовал стереоскоп. Ему также принадлежит введение в научный обиход термина анестезия.

Также О. У. Холмс известен как один из ведущих поэтов США XIX века. Он писал стихотворения в традициях Александра Поупа и Оливера Голдсмита, создавал патриотические, часто также иронические стихи. Входил в число домашних («каминных») поэтов. Кроме стихотворений написал три романа, оставил после себя сборники эссе и анекдотов.

Оливер Уэнделл Холмс — отец юриста Оливера Уэнделла Холмса.

По некоторым данным, именно он послужил прототипом сыщика Шерлока Холмса, знаменитого героя Артура Конан Дойла.

Оливер Уэнделл Холмс стал героем медицинского триллера Тесс Герритсен «Сад костей» (The Bone Garden, 2007).

Ссылки

• Венгерова З. А. Гольмс, Оливер Венделл (отец) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Холмс, Оливер Уэнделл (старший)

Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.