Хо Геим Магдалена
| Хо Геим Магдалена (Магдалена Хо) | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть | |
| Почитается | |
| Беатифицирована | |
| Канонизирована | |
| В лике | |
| День памяти | |
| Подвижничество | |
Хо Геим Магдалена или Магдалена Хо (кор. 허계임 막달레나, 1773 г., Сеул, Корея — 29 сентября 1839 года, Сеул, Корея) — святой Римско-Католической Церкви, мученица.
Биография
Родилась в 1773 году в корейской католической семье. Проживала в городе Пончон. Была замужем за некатолика. Несмотря на протест своего мужа, крестила всех своих детей. Во время гонений на христиан была арестована за свою веру. В тюрьме подвергалась пыткам, но не отказалась от своей веры. Была казнена 29 сентября 1839 года в Сеуле около городских Западных ворот вместе с Агатой Чон, Себастьяном Намом, Юлией Ким, Карлом Чо, Игнатием Кимом, Магдаленой Пак, Перпетуей Хон и Колумбой Ким.
Её дочери были казнены позже: Магдалена Ли была казнена 20 июля 1839 года и Барбара Ли — 3 сентября 1839 года.
Прославление
Была беатифицирована 5 июля 1925 года Римским Папой Пием XI и канонизирована 6 мая 1984 года Римским Папой Иоанном Павлом II вместе с группой 103 корейских мучеников.
День памяти в Католической Церкви — 20 сентября.
Источники
- [english.cbck.or.kr/Saints103/277 Catholic Bishop’s Conference Of Korea. 103 Martryr Saints: 허계임 막달레나 Magdalena Ho Kye-im] (англ.)
- [newsaints.faithweb.com/martyrs/Korea1.htm MARTYRS OF KOREA († 1791—1888)] (англ.)
Напишите отзыв о статье "Хо Геим Магдалена"
Отрывок, характеризующий Хо Геим Магдалена
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
