Храм Божией Матери Учительницы Молодёжи

Храм
Храм Божией Матери Учительницы Молодёжи
Страна	Польша
Город	Варшава
Конфессия	Католичество
Статус	Действующий храм

Храм Божией Матери Учительницы Молодёжи (польск. Sanktuarium Matki Bożej Nauczycielki Młodzieży) — католический паломнический комплекс, находящийся в дзельнице Секерки района Мокотува в Варшаве, Польша.

История

Возникновение церкви Божией Матери Учительницы Молодёжи и паломнического центра связано с откровениями, которые переживала Владислава Фрончак с 1943 по 1949 гг. Когда Владиславе было 12 лет, он впервые 3 мая 1943 года испытала мистические ощущения, во время которых ей явились Иисус Христос и Дева Мария, которая призвала её соблюдать десять заповедей и построить храм в Секерках. Владислава Фрончак получала подобные откровения до 15 сентября 1949 года.

По словам Владиславы Фрончак, Дева Мария неоднократно являлась возле вишнёвого дерева. Возле этого дерева стали собираться верующие и вскоре возле него возникла небольшая часовня. Во время Варшавского восстания часовня была разрушена. В 1946 году на месте разрушенной часовни была построена новая часовня большего размера. Эта часовня была освящена 8 мая 1949 года. Часовня несколько раз перестраивалась. 3 мая 1977 года в ней была совершена первая месса. С января 1980 года в ней стали совершаться регулярные католические богослужения, за которые отвечали монахи из монашеского ордена пиаристов.

C 1984 года при часовне стал строиться монастырь пиаристов и паломнический центр под руководством польского архитектора Януша Тофиля.

15 августа 1988 года в строящемся паломническом центре был зарегистрирован приход Пресвятой Девы Марии Королевы исповедников. 17 сентября 1994 года церковь была освящена примасом Польши Юзефом Глемпом.

Ссылки

• [www.aci.waw.pl/Matka_Bo%C5%BCa_Nauczycielka_M%C5%82odzie%C5%BCy____1489 Информация]  (польск.)

Отрывок, характеризующий Храм Божией Матери Учительницы Молодёжи

Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.