Хрисанфов, Николай Васильевич
Поделись знанием:
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
| Николай Васильевич Хрисанфов | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
деревня Вохтозеро, Петрозаводский уезд, Олонецкая губерния |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Язык произведений: | |
Никола́й Васи́льевич Хриса́нфов (карел. Krisun Miikul (Миикул Крисун); 27 июля 1898, деревня Вохтозеро, Петрозаводский уезд, Олонецкая губерния — 8 января 1938, Сандармох, Медвежьегорский район Карельской АССР) — карельский советский поэт, переводчик, архивист.
Содержание
Биография
Родился в крестьянской семье, карел.
Учился в Петрозаводском городском училище, Петрозаводской учительской семинарии, Московском университете им. А. Л. Шанявского. Закончил историко-филологический факультет Ленинградского университета. В годы Октябрьской революции — активный член партии левых социалистов-революционеров.
В 1919 году работал учителем Трудовой школы I ступени, служил в РККА. В 1924 году окончил факультет общественных наук Петроградского университета, затем одногодичные архивные курсы при Ленинградском отделении Центрархива.
Активно выступал за развитие карельского языка, против насильственного официального насаждения финского языка в образовании в 1920-е годы в Карелии[1].
С 1924 года назначен заведующим Карельским Центральным архивным бюро[2]. Под руководством Н. В. Хрисанфова была организована архивная служба, сохранены тысячи дореволюционных архивных документов. Н. В. Хрисанфов постоянно популяризировал архивную работу в своих статьях в местной прессе.
С 1936 года — научный сотрудник историко-революционной секции Карельского научно-исследовательского института[3].
Хрисанфов перевёл на ливвиковский диалект карельского языка сказки Александра Пушкина и ряд его стихотворений[4]. В январе 1937 года им была переведена сказка А. С. Пушкина «О попе и его работнике Балде», которая звучала по радио в сопровождении симфонического оркестра на музыку Р. Пергамента[5]
Арестован 26 октября 1937 года. Осужден решением тройки НКВД КАССР от 28 декабря 1937 года по статье 58-10-11. Расстрелян 8 января 1938 года вблизи станции Медвежьегорск (Сандармох)[6].
Реабилитирован Президиумом Верховного Суда КАССР 21 июля 1956 года.
Труды, статьи
- Хрисанфов Н. Десятилетие Карцентрархива // Красная Карелия. 1934. 1 ноября.
- Хрисанфов Н. О восстании крестьян, приписанных к Олонецким заводам в 1769—1771 гг.— Карело-Мурман. край, 1931, № 9—10, с. 56—57; № 11—12, с. 53—56.
- Хрисанфов. Н. В. Олонецкая ссылка в 1905 г. // 1905 год в Карелии. Сборник. Под ред. П. И. Буткевича, Я. Э. Виртанена, М. А. Гудошникова, Н. В. Хрисанфова. Петрозаводск, 1926. 179 с. (Комис. по проведению 20-летия 1905 года при ЦИК АКССР).
- Хрисанфов Н. В. Работы в архивохранилищах Карцентрархива / Н. В. Хрисанфов /Краеведение в Карелии на новом этапе : сб. ст. — Петрозаводск, 1933. — Вып. 2. — С. 67—69.
- Хрисанфов Н. В. Участие краеведов в изучении революционного прошлого Карелии / Н. В. Хрисанфов / Карело-Мурман. край. — 1930. — No 11/12. — С. 21—22.
- Хрисанфов Н. В. Участие краеведов в изучении революционного прошлого Карелии / Н. В. Хрисанфов / Вопросы краеведения в Карелии : сб. ст. / под рук. С. А. Макарьева. — Петрозаводск ; Л., 1931. — Вып. 1. — С. 18—19.
- Хрисанфов Н. В. О восстании крестьян, приписанных к Олонецким заводам в 1769—1771 гг. / Н. В. Хрисанфов / Карело-Мурман. край. — 1931. — No 9/10. — С. 56—57; No 11/12. — С. 53—56.
Напишите отзыв о статье "Хрисанфов, Николай Васильевич"
Примечания
- ↑ [www.vcisch2.narod.ru/KRISUN/Krisun.htm Миикул Крисун]
- ↑ С. Н. Филимончик Роль региональных архивов в сохранении культурного наследия Карелии в 1920—1930 гг. // «Своё» и «чужое» в культуре народов Европейского Севера: Материалы 9-й региональной межвузовской научной конференции (г. Петрозаводск, 21 марта 2013 г.) / под ред. В. М. Пивоева. — Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2013., с.43
- ↑ Филимончик С. Н. Роль научно-исследовательских институтов Карелии в развитии гуманитарных наук // Труды Карельского научного центра РАН. № 4. 2010. С. 107
- ↑ [www.finnougoria.ru/logos/lit_kritika/2122/21139 Перевод художественной литературы на карельский язык (ливви)]
- ↑ Красная Карелия. 1937. 1 ноября.
- ↑ [visz.nlr.ru/searchword.php?razdel=1&qs=%F5%F0%E8%F1%E0%ED%F4%EE%E2&ok=%CD%E0%E9%F2%E8 Хрисанфов Николай Васильевич]
Ссылки
- [rkna.ru/index.php/component/content/article/37-deyatelnost/publikatsionnaya-deyatelnost/stati-publikatsii/2009/516-chelovek-i-vremya-pasynki-svoej-strany Е. В. Вдовинец. Человек и время]
- [gov.karelia.ru/Karelia/1829/31.html Юбилей]
Отрывок, характеризующий Хрисанфов, Николай Васильевич
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
Категории:
- Родившиеся 27 июля
- Родившиеся в 1898 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Петрозаводском уезде
- Умершие 8 января
- Умершие в 1938 году
- Умершие в Медвежьегорском районе
- Писатели по алфавиту
- Родившиеся в Кондопожском районе
- Выпускники историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета
- Архивисты СССР
- Переводчики СССР
- Переводчики на карельский язык
- Карельские поэты
- Учёные Карельского научного центра РАН
- Репрессированные в СССР
- Расстрелянные в СССР
- Расстрелянные и похороненные в урочище Сандармох
- Казнённые писатели
- Посмертно реабилитированные
- Реабилитированные в СССР
