Хэзер, Джин
| Джин Хэзер | |
| Jean Heather | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
29 октября 1995 (74 года) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Джин Хэ́зер (англ. Jean Heather, 21 февраля 1921 — 29 октября 1995) — американская актриса, снимавшаяся в 40-х годах. В основном, известна своими ролями второго плана в фильмах студии Paramount Pictures.
Биография
Джин Хэзер родилась 21 февраля 1921 года в Омахе.
В кинематограф пришла в 1944 году в возрасте двадцати трёх лет. Первым её фильмом стала музыкальная комедия «Идти своим путём» с Бингом Кросби и Барри Фицджеральдом. Это история двух священников одного прихода с разными взглядами на жизнь и религию. Картина вышла очень удачной. Из десяти номинаций на премию «Оскар», она выиграла семь, в том числе за Лучший фильм. Хэзер играла певицу Кэрол Джеймс, у которой сложились непростые отношения с женихом. Смягчить их конфликт вызвался Чак О’Молли, один из священников. Наград Джин не досталось, но зрители заметили улыбчивую девушку.
Следующей лентой для Джин Хэзер стала комедия Льюиса Аллена «Наши сердца были молоды и веселы» о двух подругах, отправившихся на пароходе в Европу. Главные роли сыграли Гэйл Рассел и Диана Линн. В фильме также были задействованы номинантка на премию «Оскар» Бьюла Бонди и легенда немого кино Дороти Гиш. Саму Джин можно увидеть в небольшой роли Френсис Смитерс.
Но самой известной ролью актрисы стала Лола Дитрихсон, очаровательная наивная девушка, из знаменитой «Двойной страховки» Билли Уайлдера. По сюжету Джин играла падчерицу коварной Филлис Дитрихсон, погубившей сначала мать, а потом и отца девушки. Самым близким человеком для Лолы становится Уолтер Нефф (его сыграл Фред МакМюррей), убивший её отца. Она этого не знает и доверяет ему все свои секреты. В итоге, Нефф раскаивается и признаётся в содеянном.
Ещё одним музыкальным фильмом для Джин Хэзер стал «National Barn Dance», картина с незатейливым сюжетом и большим количеством музыкальных номеров. Джин и Чарльз Куигли играют главные роли.
Всего в 1944 году Джин снялась в четырёх фильмах.
В 1945 последовала роль в комедии «Убийство, он сказал». Хэзер сыграла Элани Флигл, члена бандитской семейки Флиглов, разыскивающей спрятанные 70 тысяч долларов.
1946 год ознаменовался для Джин работой на съёмочной площадке с такими звёздами Голливуда как Оливия де Хэвилленд и Рэй Милланд. Вместе они снимались у Сидни Лэнфилда в комедийной мелодраме «Ухоженная невеста».
Но студия Paramount не продлила с актрисой контракт. Перед тем, как оставить кино, Джин Хэзер снялась ещё в двух фильмах, «The Last Round-up» и «Red Stallion in the Rockies».
Джин Хэзер умерла 29 октября 1995 года в Лос-Анджелесе в возрасте семидесяти четырёх лет.
Фильмография
- 1944 — Идти своим путём — Кэрол Джеймс
- 1944 — Наши сердца были молоды и веселы — Френсис Смитерс
- 1944 — Двойная страховка — Лола Дитрихсон
- 1944 — National Barn Dance — Бетти
- 1945 — Убийство, он сказал — Элани Флигл
- 1946 — Ухоженная невеста — Уикли
- 1947 — The Last Round-up — Кэрол Тейлор
- 1949 — Red Stallion in the Rockies — Синди Смит
Напишите отзыв о статье "Хэзер, Джин"
Ссылки
- Хэзер, Джин (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.videoguide.ru/card_person.asp?idPerson=74305 Фильмы Джин Хэзер на ВидеоГид Ру] (Проверено 13 июля 2009)
- [www.cinematheque.ru/person/10687 Джин Хэзер в Синематеке] (Проверено 13 июля 2009)
- [www.whosdatedwho.com/celebrities/people/dating/jean-heather.htm Кто есть кто. Джин Хэзер] (англ.) (Проверено 13 июля 2009)
- [www.videodetective.com/actordetails.aspx?performerid=3702 Видео. Отрывки фильмов с участием Джин Хэзер] (Проверено 13 июля 2009)
Отрывок, характеризующий Хэзер, Джин
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
