Целестинцы

Целести́нцы  — бывший монашеский орден (ветвь бенедиктинцев), основанный в Абруццо в 1254 году отшельником Петром с горы Морроне (впоследствии папа Целестин V). Орден просуществовал до начала XIX века, в ходе Великой французской революции и наполеоновских войн был уничтожен.

Монашеская конгрегация, объединявшая монастыри эремитов в горах Абруццо была утверждена папой Урбаном IV в 1264 году. Духовным лидером конгрегации был отшельник Пьетро дель Морроне, он составил для общин устав, который базировался на уставе Святого Бенедикта, но предписывал монахам сугубо аскетический образ жизни. На ранней стадии монахи этого ордена были известны как «отшельники св. Дамиана» или «моррониты (муррониты)», название «целестинцы» за ними закрепилось после того, как их основатель был избран папой римским под именем Целестина V. Центром ордена был монастырь Святого Духа (it) на горе Морроне. Монахи ордена носили длинную белую тунику с чёрным скапулярием и капюшоном.

В XIII—XIV веках целестинцы испытали существенный рост, ими было основано множество монастырей, главным образом, в Италии и Франции, где они пользовались большой поддержкой пап периода авиньонского пленения. В конце XIV века в Италии было более 100 монастырей целестинцев, во Франции более 20. Отдельные обители существовали в Германии, Нидерландах и Чехии.

В конце XVI века в ордене начался кризис, многие обители целестинцев во Франции были уничтожены или разорены в ходе религиозных войн. Голландские и немецкие монастыри прекратили существование в период Реформации, после чего орден остался представленным только в Италии и Франции. Кардинал Роберт Беллармин предпринял попытку реформировать орден, по его инициативе была составлена новая конституция, однако это не помогло остановить кризис ордена и сокращение его численности.

Последние монастыри целестинцев были ликвидированы во Франции во время Великой французской революции, а в Италии в период наполеоновского завоевания в начале XIX века. Несколько более поздних попыток восстановить орден оказались неудачными.

Литература

• «Целестинцы» //Католическая энциклопедия. Т.5. Изд. францисканцев, М.:2013. Ст. 130—131.

Ссылки

• [www.newadvent.org/cathen/16019a.htm Статья об ордене в Католической энциклопедии (англ.)]
• [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/19639/ЦЕЛЕСТИНЦЫ «Целестинцы» //Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982]

Отрывок, характеризующий Целестинцы

– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.