Церковь Троицы Живоначальной на Арбате
| православный храм | |
Церковь Живоначальной Троицы на Арбате
| |
 Церковь Троицы на Арбате из альбома Найдёнова, 1881 г. | |
| Страна | Российская империя |
| Конфессия | Православие |
| Первое упоминание | XVII в. |
| Дата упразднения | 1930 |
| Состояние | Разрушена |
Церковь Троицы Живоначальной на Арбате — православный храм в Москве. Закрыт в 1930 году и вскоре разрушен. Сейчас на его месте — одно из крыльев здания Министерства иностранных дел.
История
В надписи, сохранявшейся на западной стене церкви было указано, что каменный храм был построен стрельцами «при Леонтии Азарьеве — заложена 17 мая 1649 г., окончена 1 октября 1650 г.». Приделов было два: один — Св. Николая; другой — Прокопия и Иоанна Устюжских; 3 октября 1706 года был выдан антиминс в новый придел Тихвинской Богоматери в южной абсиде.
В 1739 году был заложен новый одноглавый храм в стиле барокко с трапезной и колокольней. Освящение состоялось 23 августа 1741 года; Тихвинский придел был освящён в 1742 году; тёплая трапезная с Никольским престолом — в январе 1750 года; устюжский придел, отстроенный на средства статского советника М. А. Хвостова, — в октябре 1754 года (после 1812 года не возобновлялся). Авторство проекта здания приписывается архитектору И. Ф. Мичурину.
Как сообщали «Московские церковные ведомости»: «В 1912 г. было освящение храма Троицы на Арбате, благолепно возобновленного усердием ктитора A. H. Мещерского. Иконостас вновь вызолочен, стены украшены живописью и орнаментами. Отделка обошлась в 9000 руб.». Возле церкви находился огромный погост. В воротах со стороны Арбата было две «часовенки».
В январе 1871 года «в штат Троицкой, что на Арбате, церкви» был назначен священник Владимир Марков. Незадолго до этого скончался настоятель этого храма и благочинный Пречистенского сорока (с 1868) Ипполит Михайлович Богословский-Платонов[1], дочь которого Мария была замужем за Марковым. С 1892 года Владимир Марков служил в сане протоиерея; был также благочинным. В январе 1900 года назначен настоятелем Успенского собора московского кремля.
С 15 мая 1919 года по 29 марта 1920 настоятелем храма был А. П. Орлов.
Быт храма и его приход были описаны в воспоминаниях Сергея Соловьева и Андрея Белого:
Сергей Соловьёв:Андрей Белый:Церковный двор, или, как называли его обитатели, «монастырь», был целым поселком. Дом батюшки с мезонином был окружен тенистым садом, куда никто не ходил, кроме семьи священника… Ближе к воротам находился чистый домик старшего дьячка Митрильича… Кругом храма был большой сад, и в глубине его жили два самые бедные члена причта… Там же в саду был бедный дом трапезника
Тут и Троице-Арбатская церковь, с церковным двором, даже с садиком, вытянутым дорожкою в Денежный; там — и ворота; в воротах — крылатый Спаситель; колодезь и домики: домик дьячковский, поповский и дьяконский; меня приносила Афимья, кормилица, — в садик…
На месте закрытого в 1930 году и вскоре разрушенного храма по проекту архитекторов И. А. Голосова и Д. Д. Булгакова был построен дом «Общества пролетарского туризма и экскурсий»; в 1952 году он был перестроен для нужд Министерства иностранных дел (архитекторы В. Г. Гельфрейх, М. Л. Минкус и Г. М. Лимановский).
Напишите отзыв о статье "Церковь Троицы Живоначальной на Арбате"
Примечания
- ↑ Протоиерей Ипполит Михайлович Богословский-Платонов (1820—1870) окончил духовную семинарию и Московскую духовную академию в звании магистра богословия (1844), оставлен для подготовки к ученому званию, преподавал логику и историю философии. В Троицкой церкви на Арбате служил с 1866 года. Славился как один из лучших проповедников в Москве. Активно работал в учреждениях народного просвещения. В 1866—1868 годах был гласным московской городской думы (в Думе курировал деятельность городских народных училищ). Был законоучителем в 4-й Московской гимназии и Мариинско-Ермоловском училище (с 1863). Распоряжением Святейшего Синода был назначен членом авторского коллектива по составлению церковного учебника для народных школ. Автор работ «Арабы и их философия» (ч. III. Москвитянин. — 1850. — № 9) и «Изъяснение пророчества Исайи об избранном Отроке Иеговы» (М., 1850). Цензор «Московских епархиальных ведомостей» (с 1868). Член Совета Православного миссионерского общества. — см. Быков В. [mj.rusk.ru/show.php?idar=801526 Гласные Московской городской думы (1863—1917)] // Московский журнал. — 2008. — № 10.
Литература
- Сорок сороков / Автор—составитель П. Г. Паламарчук. — М.: АО «Книга и бизнес», АО «Кром», 1994. — Т. 2. — С. 426—428. — 646 с. — 25 000 экз. — ISBN 5—7119—0013—7.
Рекомендуемая литература
- Страхов В. Летопись Троицкой на Арбате церкви в Москве. — М., 1883. — 131 с.
Ссылки
- [drevo-info.ru/articles/28209.html Московский Троицкий храм на Арбате]
- [www.losev-library.ru/index.php?pid=4922 Храмы Арбата: Церковь Троицы Живоначальной на Арбате]
Отрывок, характеризующий Церковь Троицы Живоначальной на Арбате
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
