Чемпионат СССР по дзюдо 1973

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

1-й Чемпионат СССР по дзюдо прошёл в Киеве 7-9 декабря 1973 года.



Медалисты

Весовая категория Золото Серебро Бронза
Лёгкий вес — 63 кг Шенгели Пицхелаури
Вооружённые силы (Тбилиси)
Геннадий Ившин
«Динамо» (Челябинск)
Сергей Мельниченко
«Динамо» (Киев)

Евгений Ашинов
«Урожай» (Майкоп)

Полусредний вес — 70 кг Анатолий Новиков
«Динамо» (Харьков)
Мялик Мухаметшин
«Динамо» (Москва)
В. Антонов
Вооружённые Силы (Львов)

К. Шабуришвили
Вооружённые Силы (Тбилиси)

Средний вес — до 80 кг Андрей Цюпаченко
«Динамо» (Москва)
Рамаз Харшиладзе
Вооружённые Силы (Тбилиси)
Гурам Гоголаури
Вооружённые Силы (Тбилиси)

Абдулгаджи Баркалаев
«Гантиади» (Тбилиси)

Полутяжёлый вес — 93 кг Валерий Рухледев
«Динамо» (Одесса)
Амиран Музаев
Вооружённые Силы (Тбилиси)
Олег Рысенков
«Динамо» (Харьков)

Г. Богашвили
«Гантиади» (Тбилиси)

Тяжёлый вес — 93+ кг Гиви Онашвили
Вооружённые Силы (Тбилиси)
Виталий Кузнецов
Вооружённые Силы (Москва)
Джибило Нижарадзе
«Динамо» (Тбилиси)

Сергей Новиков
«Динамо» (Киев)

Открытый вес Авель Казаченков
Вооружённые Силы (Москва)
Виталий Кузнецов
Вооружённые Силы (Москва)
Джибило Нижарадзе
«Динамо» (Тбилиси)

Сергей Новиков
«Динамо» (Киев)

Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по дзюдо 1973"

Ссылки

  • [rubin-judo.narod.ru/sorevn/arhiv/ch_r73.htm 1-й Чемпионат СССР по дзюдо]. Проверено 30 июля 2015.

Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по дзюдо 1973

– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.