Чемпионат СССР по дзюдо 1980

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

7-й Чемпионат СССР по дзюдо прошёл в Запорожье 10-16 марта 1980 года.



Медалисты

Весовая категория Золото Серебро Бронза
Наилегчайший вес — 60 кг Евгений Погорелов
«Динамо» (Волгоград)
Арамбий Емиж
«Урожай» (Майкоп)
Анатолий Семёнов
Вооружённые Силы (Каунас)

Василий Соколков
«Буревестник» (Минск)

Полулёгкий вес — 65 кг Николай Солодухин
«Динамо» (Курск)
Валентин Тараканов
Вооружённые Силы (Ленинград)
В. Гвоздик
Вооружённые Силы (Фрунзе)

Руслан Снахов
Вооружённые Силы (Майкоп)

Лёгкий вес — 71 кг Леонид Мытник
Вооружённые Силы Харьков
Тамаз Кариаули
Вооружённые Силы Тбилиси
Е. Ширшов
«Динамо» Горький

Виктор Раздолькин
Локомотив Уфа

Полусредний вес — 78 кг Сергей Мезенцев
«Динамо» Кировоград
Дилар Хабулиани
Буревестник Тбилиси
Шота Хабарели
Вооружённые Силы Тбилиси

А. Яковлев
Вооружённые Силы Майкоп

Средний вес — до 86 кг Александр Яцкевич
«Динамо» Рига
Василий Губанов
«Динамо» Курск
Вячеслав Сенкевич
«Динамо» Минск

Виталий Быченок
Вооружённые Силы Киев

Полутяжёлый вес — 95 кг Рамаз Харшиладзе
Вооружённые Силы Тбилиси
Тенгиз Хубулури
Вооружённые Силы Тбилиси
Владимир Гурин
Вооружённые Силы (Майкоп)

Александр Шуров
«Динамо» Курск

Тяжёлый вес — 95+ кг Виталий Кузнецов
Вооружённые Силы (Москва)
Сергей Новиков
«Динамо» (Москва)
Нодар Нугзаришвили
Буревестник (Тбилиси)

Владимир Сободырев
Вооружённые Силы (Ташкент)

Открытый вес Сергей Новиков
«Динамо» (Москва)
Владимир Шкалов
Вооружённые Силы (Барнаул)
Владимир Гурин
Вооружённые Силы (Майкоп)

Борис Беридзе
Труд (Москва)

Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по дзюдо 1980"

Ссылки

  • [rubin-judo.narod.ru/sorevn/arhiv/ch_r80.htm 7-й Чемпионат СССР по дзюдо]. Проверено 30 июля 2015.

Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по дзюдо 1980

– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.