Шварц, Григорий Ефимович

Григорий Ефимович Шварц
Портрет Г.Е.Шварца. Курская государственная картинная галерея им. А.Дейнеки
Дата рождения	1791(1791)
Дата смерти	1882(1882)
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	пехота
Звание	генерал-майор
Командовал	4-й Бугский уланский полк Джаро-Белоканская область 3-я бригада Грузинских линейных батальонов 19-я пехотная дивизия
Сражения/войны	Наполеоновские войны Кавказская война
Награды и премии

Григорий Ефимович Шварц (1791—1882) — русский генерал.

Биография

Родился в 1791 году, происходил из дворян Смоленской губернии. Брат Г. Е. Шварца — Федор Ефимович Шварц — был известен как виновник «Семеновской истории» 1820 года.

Состоял в обер-офицерских чинах с 1804 г., участвовал в кампании 1807 г., в которой получил золотую саблю с надписью «За храбрость», и в Отечественной войне 1812 г., в которой за отличие в делах с неприятелем награждён орденами Св. Анны 3-й степени, Св. Владимира 4-й степени с бантом. В 1830-е годы — генерал-майор.

Он участвовал в кампаниях против кавказских горцев, исправлял с 1841 по 1843 гг. должность Закатальского военно-окружного начальника, был в 1844 г. назначен начальником Лезгинского отряда, награждён за отличие в делах с горцами орденами Св. Станислава 1-й степени (1842 г.), Св. Анны 1-й степени (1843 г.), Св. Владимира 2-й степени (1844 г.), произведён 6 декабря 1844 г. в генерал-лейтенанты с назначением начальником Закатальского округа и всей Лезгинской кордонной линии, а в 1845 г. ему поручена была в полную команду и 3-я бригада Грузинских линейных батальонов.

За отличие в Даргинском походе против горцев получил золотое оружие с алмазами и надписью «За храбрость» и орден Белого Орла, а затем денежный подарок (1846 г.) и аренду (1848 г.). В 1848 г. был назначен командиром 19-й пехотной дивизии.

Умер в 1882 г. Его сын, Вячеслав, был известным художником.

Отрывок, характеризующий Шварц, Григорий Ефимович

– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.