Швечиков, Алексей Николаевич
Поделись знанием:
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.
Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».
| Алексей Николаевич Швечиков | |
 | |
| Дата рождения: |
20 декабря 1936 (87 лет) |
|---|---|
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
директор Межвузовского центра гуманитарного образования по религиоведению |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Известен как: |
философ, религиовед, директор Межвузовского центра гуманитарного образования по религиоведению |
| Сайт: |
[svechikov@rambler.ru ov@rambler.ru] |
Алексе́й Никола́евич Шве́чиков (род. 20 декабря 1936 года) — российский философ, религиовед, историк религии, общественный деятель, доктор философских наук, директор Межвузовского центра гуманитарного образования по религиоведению[1][2].
Содержание
Биография
Родился 20 декабря 1936 года в крестьянской семье.
В 1953 год — 1957 годах обучался в военном училище, после окончания которого служил в Советской Армии на различных должностях политического работника вплоть до должности заместителя командира полка по политической части.
В 1968 году заочно окончил философский факультет Ленинградского государственного университета.
В 1975 году перешёл на преподавательскую работу в военное училище, а затем преподавал в Михайловской военной артиллерийской академии.
В 1980 году в Ленинградском государственном университете защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме: «Нравственные основы советской воинской дисциплины» (Специальность 09.00.05 — «Этика»).
В 1987 году присвоено учёное звание доцента.
Начиная с 1990 года преподаёт в государственных вузах Санкт-Петербурга (в том числе СПбГМТУ, СПбГТУРП и СПбГУТД) и этого же времени начинает читать курс лекций по религиоведению.
В 1997 году становится директором Межвузовского центра по проблемам религиоведения совмещая новое поприще с исследовательской и преподавательской работой в области религиоведения.
В 2009 году в Российском государственном педагогическом университете имени А. И. Герцена защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук по теме «Теоретико-методологические основы современного российского религиоведения». (Специальность: 09.00.13 – Религиоведение, философская антропология, философия культуры) Научный консультант — доктор философских наук, профессор Ю. В. Манько. Официальные оппоненты — доктор философских наук профессор В. В. Гречаный, доктор философских наук профессор А. Л. Казин, доктор философских наук профессор М. В. Захарченко. [3]
Был доцентом кафедры философии и истории факультета естественных и гуманитарных наук Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна[4]
С 2012 года профессор кафедры общественных наук факультета естественных и гуманитарных наук Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна[5]
Член редколлегии литературно-художественного и культурно-просветительского журнала «Родная Ладога»[6]
Научная деятельность
Общественная деятельность
Член Координационного совета по взаимодействию Министерства образования и науки Российской Федерации и Московской Патриархии.
С 1995 по 1999 годы был председателем Ассоциации религиоведов Санкт-Петербурга.
С 2000 года является председатель Совета общественной организации «Собор православной интеллигенции»[7].
Научные труды
Диссертация
- Швечиков А. Н. Нравственные основы советской воинской дисциплины: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук : (09.00.05). Л. : ЛГУ имени А. А. Жданова, 1979. — 19 с
- Швечиков А. Н. [vak.ed.gov.ru/common/img/uploaded/files/vak/announcements/filosof/2009/26-10/SHvechikov.doc Теоретико-методологические основы современного российского религиоведения] : автореферат дис.... доктора философских наук : 09.00.13 / Швечиков Алексей Николаевич; [Место защиты: Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена]. - Санкт-Петербург, 2009. — 34 с.
Монографии
- Швечиков А. Н. Мировые религии и культура: Лекции для слушателей ВАА. — Л.: Изд-во Военной Артиллерийской академии, 1990
- Швечиков А. Н. [www.volodarmira.narod.ru/lib/47.htm Рай земной: новая сказка. О религиозной, социально-политической и идеологической доктрине иеговизма]. [Предисл. И. Н. Александрова] / Монография. — СПб.: «Кайрос», 1997. — 112 с.
- Швечиков А. Н., Субетто А. И., Скородумов А. А. и др. Анти-саентология. Критика доктринальных основ и технологий хаббардизма. СПБ.: Изд-во СПбГМТУ, 1999
- Швечиков А. Н., священник А. Мороз. [iccr.sutd.ru/books_files/sects_uch_posobie.zip Деструктивные тоталитарные секты в современной России]. — СПб.: Изд-во СПбГУТД, 2005
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/books_files/as_book_2006.zip Религия, философия и наука в западной цивилизации (опыт историко-методологического исследования): монография] / А. Н. Швечиков. — СПб.: СПбГУТД, 2006. — 192 с.
- Швечиков А. Н. Религия как объект научного познания: монография / А. Н. Швечиков. — СПб.: СПбГУТД, 2008. — 357 с.
- Швечиков А. Н., Томалинцева Л. Д. История и теория религии. Методические рекомендации к семинарским занятиям и самостоятельной работе студентов всех форм обучения. — СПб.: Изд-во СПбГТУРП
- Швечиков А. Н., Кренделева Л. А., Кульганек И. [iccr.sutd.ru/books_files/bibliogr_spravochnik.zip Религиоведение: библиография российских изданий (1990—2002)]/ Под ред. А. Н. Швечикова. — СПб.: Изд-во СПбГУТД
- Религиоведение. Методические указания студентам по предмету «Религиоведение». — СПб.: Изд-во СПбГУТД, 2009 (1,5)
Статьи
- Швечиков А. Н. Христианство и социальность. // Материалы X Международного конгресса "Социальные доктрины основных религиозных конфессий: философский, богословский и экологический аспекты" (С.-Петербург, 23-26 октября 1997 г.), с. 100-102.
- Швечиков А. Н. Чтобы верить, надо знать. // Материалы российской ювенологической научно-практической конференции "Молодёжь России: потерянное поколение или надежда XXI века?" (С.-Петербург, 27-28 марта 1998 г.), c. 183.
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/religion_situation_spb.zip Религиозная ситуация как элемент национальной безопасности (на примере С.-Петербурга).] // Материалы всероссийской ювенологической научно-практической конференции "Молодёжная политика XXI века: стратегия выбора" (С.-Петербург, 1-3 ноября 1999 г.). — С. 133-134.
- Швечиков А. Н. Аберрация истины // Анти-Саентология. Критика доктринальных основ и технологий хаббардизма. — СПб.: Изд-во СПбГМТУ, 1999. — С. 163-193
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/roc_in_ww2.zip Русская православная церковь в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.] // Материалы конференции «Уроки истории: Вторая мировая война». — СПб.:, 2000. — С. 18-21
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/religioved_new_subject.zip Религиоведение – новая гуманитарная наука] //журнал Академии гуманитарного образования. - СПб.: Изд-во Академия. — №1. — 2000.
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/tradition_foundation.zip Традиционные религии - основа формирования нравственности в российском обществе.] // Материалы научно-практической конференции "Нравственность в традиционных религиях и культах" (С.-Петербург, 2000 г.). — С. 4-10.
- Швечиков А. Н. Религия в СССР в годы Великой Отечественной войны // Материалы конференции «Уроки истории: Вторая мировая война». — СПб.: Изд-во СПбГУТД, 2000
- Швечиков А. Н. Религиозная ситуация как элемент национальной безопасности (на примере С.-Петербурга). // Материалы научно-практической конференции "Духовные и социальные проблемы глобализации" (С.-Петербург, 3-4 мая 2001 г.). — С. 104-110.
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/religioved_garmonia.zip Религиоведческое знание как условие гармонизации отношений между религией и обществом.] // Материалы научно-практической конференции "Научное и вненаучное знания: сотрудничество или конфронтация?" (С.-Петербург, 2-3 июля 2001 г.). — С. 14-18.
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/spirituality_and_culture.zip Духовность и культура] // Материалы конференции «Культура горожан как составляющая культуры Санкт-Петербурга». СПб., 2002. — С. 27-30
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/teach_kindness.zip Учить добру.] // Материалы второй международной конференции "Образование через всю жизнь: проблемы становления и развития непрерывного образования" (С.-Петербург, 4-5 июня 2002 г.). — СПб.: Изд-во Файнер, 2003. — С. 285-289.
- Швечиков А. Н. Религиоведение как наука // Религиоведение: учебное пособие / Под ред. Солдатова А. В. — СПб.: Изд-во «Лань», 2003. — С. 6-36
- Швечиков А. Н. Религия и мораль // Религиоведение: учебное пособие / Под ред. Солдатова А. В. — СПб.: Изд-во «Лань», 2003. — С. 518—560
- Швечиков А. Н. Глобализм против религии // Материалы Всероссийской научной конференции «Ленинская теория империализма и современная глобализация». — СПб., 2003. — С. 497-509
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/force_and_true.zip Сила против правды бессильна] // Материалы конференции «Православие: ответ на вызовы XXI в.». — СПб, 2003. — С. 8-16
- Швечиков А. Н. Христианство и демократия в контексте проблем современной России // Материалы конференции «Духовные и социальные проблемы современной России». — СПб, 2003. — С. 26-33
- Швечиков А. Н. Россия как средоточие духовных сил мира // Материалы Международного молодёжного конгресса «Православие, молодёжь и будущее России». — СПб., 2005. — С. 23-28
- Швечиков А. Н. Патриотизм и будущее России // Материалы конференции «Православие и патриотизм». — СПб., 2005. — С. 10-15
- Швечиков А. Н. Нравственный смысл русской идеи // Материалы конференции «Православие и нравственность». — СПб, 2006. — С. 14-18
- Швечиков А. Н. Православная общественность как фактор социальной стабильности современного российского общества // Материалы конференции «Православие и власть: традиция и современность». — СПб, 2007. — С. 5-9
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/eastern_wisdom.zip Восточная мудрость как религиозный феномен] // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина. Научный журнал № 1 (10). Серия философия. — СПб., 2008. — С. 153-166
- Швечиков А. Н. Философия дизайна в религиозном культе Древнего Египта // Дизайн. Материалы. Технология. — 2009. — № 1 (8)
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/liberalizm_kak_ideologia.zip Либерализм как идеология секуляризации]. // Известия РГПУ им. А. Н. Герцена. Научный журнал № 12 (89). Общественные и гуманитарные науки. — СПб., 2009. — С. 19-26
- Швечиков А. Н. Проблема сверхъестественного в науке о религии. // Известия РГПУ им. А. Н. Герцена. Научный журнал. Общественные и гуманитарные науки. — № 97, 2009. — С. 143-150
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/zakon_bozhij.zip Проблема соотношения божественного и человеческого в понятии закона.] // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. Научный журнал, 2009. — № 103 — С. 52-59
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/egypt_social.zip Религиозно-философский смысл социальных институтов Др. Египта.] // Известия РГПУ им. А. И. Герцена, 2009. — № 115. — С. 164-170
- Швечиков А. Н. [www.isras.ru/files/File/Vlast/2009/06/Religiya%20i%20duhovnost.pdf Религия и духовность: историко-методологический аспект.] // Институт социологии РАН. Журнал Власть, 2009. — № 6. — С. 82-85
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/egypt_sacral_culture.zip Мир сакрального в культуре Древнего Египта] // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. Тамбов, 2009. — Вып. 2 (70). — С. 68-74
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/problems_of_russian_religion_studies.pdf Актуальные проблемы современного российского религиоведения]. // В журнале "Государство, религия, Церковь в России и за рубежом". — 4/2009. —С.151-164.
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/religion_and_autocraty.zip Религия и власть в современной России.] // Материалы научно-практической конференции "Российское общество и власть: проблемы взаимодействия".
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/ideologia_liberalizma.zip Идеология либерализма как парадигма современной секуляризации.]
Публицистика
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/religion_and_democracy.zip Религия и демократия] // журнал Имперский курьер. — 2002. — № 9
- Швечиков А. Н. [ruskline.ru/analitika/2004/06/01/russkoe_pravoslavie_prirastaet_sibir_yu/&?print=y Русское Православие прирастает Сибирью] // Русская народная линия, 01.06.2004 г.
- Швечиков А. Н. [iccr.sutd.ru/papers_files/ans/siberia_plus.zip Русское Православие прирастает Сибирью.] // В газете "За Православие и самодержавие" №3 (46), СПб, 2004.
- Швечиков А. Н. Россия возродится Православием // журнал «Всерусский Собор» - 2006 - № 1. — С. 116-123
- Швечиков А. Н. О безрелигиозной духовности // Ладога. — 2007. — № 1
- Швечиков А. Н. [ruskline.ru/analitika/2008/06/20/religiya_kak_ob_ekt_nauchnogo_poznaniya/&?print=y Религия как объект научного познания] // Русская народная линия, 20.06.2008
- Швечиков А. Н. [ruskline.ru/analitika/2008/10/28/lozh_i_licemerie_liberalizma/&?print=y Ложь и лицемерие либерализма] // Русская народная линия, 28.10.2008
- Швечиков А. Н. [ruskline.ru/analitika/2010/12/28/izbavi_nas_bog_ot_takih_druzej/&?print=y «Избави нас, Бог, от таких друзей...»] // Русская народная линия, 28.12.2010 г.
- Швечиков А. Н. [ruskline.ru/news_rl/2011/01/18/rossiya_i_zapad/&?print=y Россия и Запад] // Русская народная линия, 18.01.2011 г.
- Швечиков А. Н. [ruskline.ru/analitika/2011/04/05/liberalizm_kak_ideologiya_kapitalokratii/&?print=y Либерализм как идеология капиталократии (Часть I)] // Русская народная линия, 05.04.2011 г.
- Швечиков А. Н. [ruskline.ru/analitika/2011/04/12/liberalizm_kak_ideologiya_kapitalokratii/&?print=y Либерализм как идеология капиталократии (Часть II)] // Русская народная линия, 12.04.2011 г.
- Швечиков А. Н. [ruskline.ru/analitika/2011/07/2011-07-28/ot_religii_hrista_k_bezreligioznomu_hristianstvu/&?print=y От религии Христа к безрелигиозному христианству] // Русская народная линия, 28.07. 2011 г.
Напишите отзыв о статье "Швечиков, Алексей Николаевич"
Примечания
- ↑ Татьяна Торопова [www.aif.ru/society/article/27639 Иегова на крови: за что люди жертвуют жизнью детей] // Аргументы и факты. — 24.06.2009 г. — №26
- ↑ Алексей Швечиков [www.rg.ru/Anons/arc_1999/1113/2.htm И добровольно - в духовный плен] // "Российская газета" от 13.11.1999 г.
- ↑ Швечиков А. Н. [vak.ed.gov.ru/common/img/uploaded/files/vak/announcements/filosof/2009/26-10/SHvechikov.doc Теоретико-методологические основы современного российского религиоведения] : автореферат дис.... доктора философских наук : 09.00.13 / Швечиков Алексей Николаевич; [Место защиты: Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена]. - Санкт-Петербург, 2009. - 34 с.
- ↑ [fegn.sutd.ru/universitet/staff/person/14_472_3252 Алексей Николаевич Швечиков] // Официальный сайт факультета естественных и гуманитарных наук Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна
- ↑ [sutd.ru/universitet/staff/person/14_472_3252 Алексей Николаевич Швечиков] // Официальный сайт Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна
- ↑ [www.rodnaya-ladoga.ru/about.html Редакционный совет] // Официальный сайт журнала «Родная Ладога»
- ↑ [rusk.ru/newsdata.php?idar=171174 Православие и власть. В Санкт-Петербурге открылась научно-практическая конференция, посвященная духовному измерению власти в России…] // Русская линия, 19.04. 2007 г.
Отрывок, характеризующий Швечиков, Алексей Николаевич
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.
Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».
Категории:
- Родившиеся 20 декабря
- Родившиеся в 1936 году
- Доктора философских наук
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Религиоведы СССР
- Философы СССР
- Религиоведы России
- Философы России
- Выпускники философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета
- Преподаватели Санкт-Петербургского университета технологии и дизайна
- Исследователи новых религиозных движений
- Критики саентологии
- Преподаватели Санкт-Петербургского морского технического университета
- Преподаватели Санкт-Петербургского университета растительных полимеров
- Преподаватели Михайловской военной артиллерийской академии
