Шёл четвёртый год войны

Шёл четвёртый год войны
Жанр	военный драма
Режиссёр	Георгий Николаенко
Автор сценария	Александр Беляев
В главных ролях	Людмила Савельева, Лев Дуров, Николай Ерёменко, Александр Збруев
Композитор	Виталий Филиппенко
Кинокомпания	Киностудия им. М. Горького
Длительность	85 мин
Страна	СССР
Год	1983
IMDb	ID 0261999
Выход фильма «Шёл четвёртый год войны»

К:Фильмы 1983 года

«Шёл четвёртый год войны» — советский художественный фильм 1983 года по повести Александра Беляева «Тайна глухого леса».

Сюжет

Осень 1944 года. Командующий армией вызывает начальника разведки полковника Николая Павлова и приказывает в течение трех суток установить, что происходит в немецкой спецзоне (в квадрате 6-7), находящейся в глухом лесу (в районе сёл Марьино и Гривны) на направлении нашего удара.

Накануне полковая разведка взяла в плен шестерых фельдполицейских. Под видом этих немцев Павлов посылает разведгруппу во главе с капитаном Александром Спириным.

Вовлеченные в схватку с полицаями, разведчики оставляют без внимания старосту Савелия Хомутова, догадавшегося, что перед ним вовсе не немцы.

Староста бьёт ножом капитана Спирина. При попытке побега староста и его сын-полицейский гибнут под пулями разведчиков.

Тяжело раненый капитан Спирин передает руководство группой капитану Надежде Мороз.

Чтобы доставить раненого Спирина к своим, часть бойцов разведгруппы отправляется к линии фронта, другие во главе с Надеждой Мороз отправляются к спецзоне.

Захватив машину с пеленгатором, а вместе с ней и находившихся в ней офицеров, Надежда Мороз узнает, что в случае советского наступления немцы запланировали взорвать дамбы и затопить лес, то есть приготовили советским войскам ловушку.

Бойцы, доставляющие Спирина на Большую землю, попадают в засаду и погибают. Сам капитан, избегая плена, подрывает себя гранатой, этим взрывом убивает и ранит нескольких фашистов.

Группа капитана Мороз оказывается в кольце врага, и тогда Надежда, находясь в немецкой пеленгационной машине, несколько раз открытым текстом сообщает о планах немецкого командования по автомобильной рации.

Ценой жизни разведчиков сорваны планы врага.

Полковник Павлов тяжело переживает гибель своих друзей.

Небольшие, но содержательные роли в кинокартине (отщепенец-староста (Лев Дуров), начальник разведки полковник Павлов (Николай Олялин), разведчики Антипов (Николай Ерёменко (мл.)) и Журба (Александр Денисов)) дополняют глубокую прорисовку главных персонажей: погибших капитана Спирина (в его роли — Александр Збруев) и его боевого товарища капитана Надежды Мороз (Людмила Савельева).

Точным, эмоционально насыщенным дополнением музыкального фона является песня «Как над бережком, бережком…», звучащая перед выполнением боевого задания и после кульминации картины.

В ролях

• Людмила Савельева — капитан Надежда Мороз
• Николай Олялин — полковник Николай Павлов
• Александр Збруев — капитан Спирин
• Лев Дуров — староста Савелий Хомутов
• Николай Ерёменко-младший — Антипов, разведчик
• Александр Денисов — Журба, разведчик
• Тимофей Спивак — Артур, разведчик
• Вячеслав Баранов — Птахин, разведчик
• Владимир Смирнов — Буренков, разведчик
• Александр Лебедев — Егор Антонович Красильников, разведчик
• Александр Новиков — немец в машине-пеленгаторе
• Андрей Гусев — Беликов, шофёр полковника Павлова
• Василий Куприянов — ефрейтор Краппе
• Владимир Мащенко — пленный майор
• Юрий Сорокин
• Николай Скоробогатов — генерал
• Павел Иванов — немец
• Леонид Трутнев — Хомутов-младший, полицай
• Владимир Шихов — Хомутов-младший, полицай

Съёмочная группа

• Автор сценария: Александр Беляев
• Режиссёр: Георгий Николаенко
• Оператор: Анатолий Гришко
• Главный художник: Альфред Таланцев
• Монтажер: Наталья Логинова
• Композитор: Виталий Филиппенко
• Текст песни: Георгий Николаенко
• Звукорежиссёр: Николай Озорнов
• Директор: Марк Левин

Технические данные

• Приключенческий, широкоэкранный, цветной, 9 частей, 2371 м.
• Кинопремьера в СССР: 12 сентября 1983 года
• В России фильм выпущен на DVD (5 зона DVD) компанией «Grand Records» в 2006 году.

Интересные факты

• Автомобиль «Додж», на котором ездит начальник разведки, это М-37 1954 года (послевоенная модификация Доджа). В фильме эта машина обозначает использовавшийся во время войны американский внедорожник Dodge WC-51, который обычно называли «додж три четверти».

• В фильме показана женщина-переводчик фельджандармерии. Работа женщин в фельджандармерии в качестве переводчиц действительно имела место. Так, в Павлограде одну из подпольных групп возглавляла советская немка К. Таблер-Новикова, которая по заданию подпольного горкома партии поступила на службу в полевую жандармерию переводчицей.

Ссылки

• «Шёл четвёртый год войны» (англ.) на сайте Internet Movie Database

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Шёл четвёртый год войны

– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.