Эвмен I

Эвмен I

Эвмен I 263 — 241 до н. э.) — второй пергамский правитель из династии Атталидов. Племянник основателя династии Филитера.

Получив власть от дяди, Эвмен I смог её укрепить и расширить владения вокруг Пергама. На севере границы доходили до горы Ида, у подножия которой было основано пергамское военное поселение Филетерия. На востоке владения включали верхнее побережье реки Каик. На юге граница Пергама доходила, возможно, до городов Эги и Темн. Важнейшим территориальным приобретением стало побережье Эгейского моря от берегов Адрамиттийского залива на севере до устья реки Каик на юге, за исключением тех приморских областей, что принадлежали Митилене. Выход к морю открыл возможность развития и использования военно-морских сил молодого государства.

Эвмен разорвал отношения с Селевкидами и разгромил около 261 г. до н. э. под Сардами войско Антиоха I. Причина этой войны в источниках не раскрывается. По мнению английского ученого Р. Аллена, непосредственным поводом к началу конфликта стало распространение влияния пергамского правителя на расположенный по соседству город Питану. Некоторые историки, такие, как, например, Жигунин В. Д., Белох К., высказывали предположение о том, что Эвмен вступил в борьбу с Селевкидами, установив дружественные отношения с египетскими царями. Птолемей II направил в 262 г. до н. э. свой флот к берегам Малой Азии и захватил ряд областей. Однако убедительных документальных доказательств о заключенном союзе Египта и Пергама все же нет. В любом случае победа Эвмена закрепила положение Пергама как самостоятельного государства. Выход из формальной зависимости Эвмен ознаменовал изменением типа монеты: вместо изображения Селевка стали чеканить портрет Филетера.

Угрозу существования молодого государства представляли племена галатов. Избежать их опустошительных нашествий Эвмену удалось лишь благодаря выплате крупных денежных сумм.

Во время его правления произошел мятеж наемников, длившийся несколько месяцев. В нем принял участие близкий родственник Эвмена. Правитель Пергама был вынужден пойти на уступки и удовлетворить основные требования воинов. В результате был заключен договор, с котором четко сформулированы условия службы солдат.

При Эвмене произошло изменение политики правителя в отношении гражданского населения столицы. Эвмен перешел к практике назначения коллегии стратегов, которая прежде избиралась народным собранием.

Подражая эллинистическим царям, правитель Пергама организовывает празднества под названием Эвмении.

Эвмен проявляет интерес к философским школам и приглашает к своему двору из Афин Аркесилая.

Возможно, у Эвмена был сын Филетер, умерший ранее своего отца. Об этом Филетере говорит надпись из города Феспии. Перед смертью Эвмен передал власть двоюродному племяннику Атталу.

Источники

Павсаний. Описание Греции, 1,8,1.

Страбон. География. XIII, 4.2., 5.1.

Тит Ливий. XXXVIII, 16,13-14.

Литература

• К. Рыжов «Все монархи мира»

Отрывок, характеризующий Эвмен I

– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.