Ютта Бабенбергская
| Ютта Бабенбергская нем. Jutta von Babenberg итал. Giuditta di Babenberg<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Предполагаемый портрет кисти Ганса Парта (1490)</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1135 — 1178 | |||
| Предшественник: | Гизела Бургундская[en] | ||
| Преемник: | Изабелла Иерусалимская | ||
| Вероисповедание: | католицизм | ||
| Рождение: | около 1115 Вена, маркграфство Австрия | ||
| Смерть: | после 1178 Монферрато, маркграфство Монферрато | ||
| Место погребения: | Монферрато, маркграфство Монферрато | ||
| Род: | Бабенберги | ||
| Отец: | Леопольд III, маркграф Австрии | ||
| Мать: | Агнесса Салическая | ||
| Супруг: | Гульельмо V, маркграф Монферрато | ||
| Дети: | сыновья: Гульельмо, Коррадо, Бонифачо, Федерико, Раньери, Оттоне; дочери: Аньезе, Аделазия, Беатриче | ||
Ютта Бабенбергская (нем. Jutta von Babenberg, итал. Giuditta di Babenberg; около 1115, Вена — после 1178[1], Казале-Монферрато) — австрийская принцесса из дома Бабенбергов, дочь святого Леопольда III, маркграфа Австрии; в замужестве — маркграфиня Монферрато[2].
Содержание
Биография
Ютта Бабенбергская родилась в Вене, в маркграфстве Австрия. Точная дата её рождения не установлена. Известно, что она родилась между 1110 и 1120 годами, поэтому условно за дату её рождения был принят 1115 год. Также существует несколько вариантов имени будущей маркграфини. Ютта — краткая форма имени Юдитта, или Юдифь. Но в некоторых источниках она именуется Юлиттой или Итой.
Ютта фон Бабенберг была дочерью Леопольда III фон Бабенберга, маркграфа Австрии и Агнессы Франконской, дочери Генриха IV, императора Священной Римской империи. Её отец был канонизирован Римско-католической церковью и провозглашён святым покровителем города Вена и всей Австрии. Она была младшей сестрой летописца Отто из Фрейзинга и сводной сестрой Конрада III, первого короля Германии. Фридрих I Барбаросса приходился ей племянником.
В 1135 году вышла замуж за Гульельмо V Алерамичи, маркграфа Монферрато. Через мужа она приходилась свояченицей Людовику VI Толстому, королю Франции. Супруг её постоянно участвовал в военных кампаниях того времени. Однако это не помешало им стать многодетной семьёй.
Ютта фон Бабенберг умерла после 1168 года, вероятно в Казале-Монферрато.
Семья
В семье Гульельмо V Алерамичи и Ютты фон Бабенберг родились десять детей: шесть сыновей и четыре дочери.
- Гульельмо Длинный Меч (1140—1177), граф Яффы и Аскалона, отец Балдуина V, короля Иерусалима.
- Коррадо I Алерамичи (1145—1192), сеньор Тира с 1187 года, маркграф Монферрато с 1191 года, король Иерусалима в 1192 году.
- Бонифачо I Алерамичи (1150—1207), маркграф Монферрато с 1191 года, один из руководителей IV крестового похода, король Фессалоник с 1204 года.
- Федерико Алерамичи, епископ Альбы.
- Аделазия Алерамичи (1160—1232), супруга Манфредо II, маркграфа Салуццо.
- Райнери Алерамичи (1163—1182), кесарь Византии с 1180 года, супруг Марии Комниной, дочери императора Мануила I Комнина.
- Агнесса Алерамичи (ум. 1202), супруга Гвидо III Гверра, графа Гвиди, в 1180 году развелась и удалилась в монастырь.
- Оттоне Алерамичи (ум. 1251), кардинал, епископ Порто.
- Беатриче Алерамичи, супруга Энрико I дель Карретто, маркграфа Савоны.
- Дочь, неизвестная по имени, супруга маркграфа Оберто ди Маласпина.
Напишите отзыв о статье "Ютта Бабенбергская"
Примечания
- ↑ [historica-genealogie.com/Stammbaumgrafiken/Stammbaum%20Babenberger.pdf Verwandtschaft von Liutpold I. Babenberger] (нем.). www.historica-genealogie.com. Проверено 23 июля 2016.
- ↑ Cawley, Charles. [fmg.ac/Projects/MedLands/AUSTRIA.htm#Judithdiedafter1178 Judith of Babenberg] (нем.). Marcgrafen of Austria 976 — 1156 (Babenberg). www.fmg.ac. Проверено 23 июля 2016.
Ссылки
- [www.morganlefay.ca/CD/Richards%20en/INDIs/II20591.html Judith von Babenberg]. Morgan Lefay. (англ.)
- [www.dkdonovan.com/getperson.php?personID=I03194&tree=Main Judith of Babenberg]. Dkdonovan.com. (англ.)
Отрывок, характеризующий Ютта Бабенбергская
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
