Яблонский, Андрей Николаевич

Андрей Николаевич Яблонский
Дата рождения	9 ноября 1869(1869-11-09)
Дата смерти	1918(1918)
Место смерти	Саратов
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Годы службы	1888—1917
Звание	генерал-майор
Командовал	163-й пех. Ленкоранско-Нашебургский полк
Сражения/войны	Первая мировая война
Награды и премии	ГО 1-й ст. 3-й ст. 4-й ст. 2-й ст. 2-й ст.

Андре́й Никола́евич Ябло́нский (1869—1918) — генерал-майор, герой Первой мировой войны.

Биография

Православный. Брат полковника Сергея Николаевича Яблонского.

Среднее образование получил в Астраханском реальном училище. В 1890 году окончил военно-училищный курс Московского пехотного юнкерского училища, из которого был выпущен подпоручиком в Астраханский резервный пехотный кадровый батальон. Позднее служил в Свияжском резервном пехотном батальоне.

Чины: поручик (1893), штабс-капитан (1900), капитан (1902), подполковник (1904), полковник (1908), генерал-майор (10.4.1916).

В 1900 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду. По окончании академии состоял старшим адъютантом штаба войск Уральской области (1901—1902), обер-офицером для поручений при штабе Казанского военного округа (1902—1904) и штаб-офицером для поручений при командующем войсками того же округа (1904—1912).

25 августа 1912 года назначен начальником штаба 47-й пехотной дивизии, с которой вступил в Первую мировую войну. 13 ноября 1914 года назначен командиром 163-го пехотного Ленкоранско-Нашебургского полка. Был награждён Георгиевским оружием

За то, что, состоя командиром 163-го пехотного Ленкоранско-Нашебургского полка, в бою у д. Жонсник, 25-го июля 1915 года, вступив в командование 2-й бригадой 41-й пехотной дивизии, и видя, что части бригады, под ураганным огнём тяжелой артиллерии немцев, перешедших затем в наступление, не выдержали и начали отходить с позиции, очищая противнику путь на гор. Остров, личным примером увлек за собою баталион участкового резерва, остановил отходившие части бригады, перешел с ними в контр-атаку, опрокинул противника, выбил его из занятых им наших окопов и удержал последние за собою до конца боя, несмотря на повторные атаки немцев, чем и упрочил положение всего корпуса.

6 февраля 1916 года назначен начальником штаба 1-й Финляндской стрелковой дивизии, а 25 октября возвращен на ту же должность в 47-ю пехотную дивизию. 11 марта 1917 года назначен начальником штаба 29-го армейского корпуса. 27 июня 1917 года уволен от должности за болезнью и отчислен в резерв чинов при штабе Киевского военного округа.

Скончался в 1918 году в Саратове от последствий тяжелой контузии, полученной в начале 1917 года.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1898);
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1904);
• Орден Святого Станислава 2-й ст. (1906);
• Орден Святой Анны 2-й ст. (6.12.1911);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (ВП 18.02.1914);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. с мечами (ВП 31.01.1915);
• мечи и бант к ордену Св. Владимира 4-й ст. (ВП 31.01.1915);
• мечи к ордену Св. Анны 2-й ст. (ВП 27.07.1915);
• Высочайшее благоволение (ВП 03.08.1915);
• мечи к ордену Св. Станислава 2-й ст. (ВП 08.06.1916);
• Георгиевское оружие (ВП 11.09.1916);
• Орден Святого Станислава 1-й ст. с мечами (ВП 20.12.1916).

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1111 Яблонский, Андрей Николаевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Яблонский, Андрей Николаевич

Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал: