Яньбянь-Корейский автономный округ
Поделись знанием:
Координаты: 43°08′00″ с. ш. 129°11′00″ в. д. / 43.133333° с. ш. 129.183333° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=43.133333&mlon=129.183333&zoom=12 (O)] (Я)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Не следует путать с уездом Яньбянь в провинции Сычуань.
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Административный центр | |
| Губернатор |
Ли Лунси |
| Население (1997) |
2 184 000 |
| Площадь |
42 700 km² км² |
|
| |
| Часовой пояс |
+8 |
| Телефонный код |
+86 433 |
| [www.yanbian.gov.cn/ Официальный сайт] | |
Яньбя́нь-Коре́йский автоно́мный о́круг (кит. 延边朝鲜族自治州/延邊朝鮮族自治州; пиньинь: Yánbiān Cháoxiǎnzú Zìzhìzhōu, кор. 연변 조선족 자치주, Ёнбён чосонджок чачхиджу) — автономная административная единица в составе провинции Гирин Китайской Народной Республики. Столицей округа является город Яньцзи; территория составляет 42 700 км². Граничит с КНДР и РФ[1].
Содержание
История
Яньбянь-корейский автономный округ (ЯКАО) основан в 1952 году, является регионом компактного проживания этнических корейцев и единственным национальным округом на северо-востоке Китая.
География
На востоке ЯКАО граничит с Приморским краем России (более 230 км общей границы), узкая полоса которого отделяет КНР от побережья Японского моря[1]. Hа юге — с КНДР (свыше 520 км)[2]
Национальный состав
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 12 мая 2011 года. |
Массовое бегство корейцев в Китайскую империю началось после японского вторжения в корейские земли и происходило между 1860 и 1945 гг. В 1949 г. в КНР проживало около 1,5 млн корейцев. Около 60 % корейцев страны (в основном это были корейцы 2-3 поколения), предпочли принять гражданство КНР после окончании Корейской войны. В 1952 они получили свою автономию в местах компактного проживания. Со временем, доля корейцев в автономии сократилась с 60,2 % в 1953 до 36,3 % в 2000 г. в результате их частичной ассимиляции китайцами и интенсивной китайской иммиграции в край в 1960-х и 1970-х годах. В 2000 г. в крае проживали 854 тыс. этнических корейцев, около трети от всех людей корейского происхождения в КНР.
Административно-территориальное деление
Яньбянь-Корейский автономный округ делится на 6 городских уездов и 2 уезда:
| Карта | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| ||||||||||
| # | Статус | Название | Иероглифы | Пиньинь | Хангыль | Новая романизация корейского языка | Романизация Маккьюна — Райшауэра | Население (2003, прим.) |
Площадь (км²) |
Плотность населения (/км²) |
| 1 | Городской уезд | Яньцзи | 延吉市 | Yánjí Shì | 연길시 | Yeongil-si | Yŏngil-si | 410,000 | 1,332 | 308 |
| 2 | Городской уезд | Тумэнь | 图们市 | Túmén Shì | 도문시 | Domun-si | Tomun-si | 130,000 | 1,142 | 114 |
| 3 | Городской уезд | Дуньхуа | 敦化市 | Dūnhuà Shì | 돈화시 | Donhwa-si | Tonhwa-si | 480,000 | 11,963 | 40 |
| 4 | Городской уезд | Хуньчунь | 珲春市 | Húnchūn Shì | 혼춘시 | Honchun-si | Honch’un-si | 220,000 | 4,938 | 45 |
| 5 | Городской уезд | Лунцзин | 龙井市 | Lóngjǐng Shì | 룡정시 | Ryongjeong-si | Ryongjŏng-si | 250,000 | 2,592 | 96 |
| 6 | Городской уезд | Хэлун | 和龙市 | Hélóng Shì | 화룡시 | Hwaryong-si | Hwaryong-si | 210,000 | 5,069 | 41 |
| 7 | Уезд | Ванцин | 汪清县 | Wāngqīng Xiàn | 왕청군 | Wangcheong-gun | Wangch’ŏng-kun | 250,000 | 8,994 | 28 |
| 8 | Уезд | Аньту | 安图县 | Āntú Xiàn | 안도군 | Ando-gun | Ando-kun | 210,000 | 7,444 | 28 |
Напишите отзыв о статье "Яньбянь-Корейский автономный округ"
Примечания
- ↑ 1 2 [rusvesna.su/future/1416591477 Градостроительная революция в дальневосточной тайге | Русская весна]
- ↑ www.china-business-today.ru/novosti-kitaya/gorodu-yanczi-prisvoeno-zvanie-kitajskaya-baza-po-proizvodstvu-korejskix-produktov-pitaniya-i-korejskix-predmetov-byta.html Городу Яньцзи присвоено звание «Китайская база по производству корейских продуктов питания и корейских предметов быта»
| Административное деление провинции Цзилинь (Гирин)
|
Отрывок, характеризующий Яньбянь-Корейский автономный округ
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
