Agitation Free

Agitation Free
Основная информация
Жанры	Краут-рок, Берлинская школа электронной музыки
Годы	1967-1974, 1998-2012
Откуда	Германия
Состав	Михаэль Гюнтер, Лутц Улбрих, Михаэль Хениг, Бургхард Рауш, Гастл Лютйенс
Бывшие участники	Кристофер Франке, Аксель Генрич, Йорг Швенке, Лутц Людвиг Крамер, Стефан Диез
Другие проекты	Tangerine Dream, Guru Guru, Amon Duul II, Клаус Шульце
[www.agitation-free.de/indexe.html tation-free.de/indexe.html]

Agitation Free — группа краут-рока, образованная в Берлине в 1967 году.

Группа была заметным представителем Берлинской школы начала 1970-х годов, выпустив в 1972 году значимый альбом Malesch. Группа также известна тем, что в разное время в её составе играли и с ней сотрудничали многие видные представители Берлинской школы.

Биография

Основателями Agitation Free были Михаель Гюнтер (бас-гитара), Лутц Улбрих (гитара), Лутц Людвиг Крамер (гитара) и Кристофер Франке (барабаны). Группа начинала с кавер-версий, но к концу 1967 года стала исполнять продолжительные импровизации и экспериментировать на сцене с психоделическими визуальными эффектами под влиянием калифорнийских групп Jefferson Airplane и Iron Butterfly.

К 1970 году Agitation Free стала заметной фигурой на арт-рок-сцене Берлина, выступая с такими родственными по духу коллективами, как Tangerine Dream, Amon Düül II и Guru Guru.

В 1970 году Крамера сменил в качестве гитариста Аксель Генрич, и в таком составе Agitation Free выступила на Первом прогрессивном поп-фестивале Германии в Берлинском дворце спорта. После ухода Генрича в Guru Guru в 1970 году и барабанщика Франке в Tangerine Dream в 1971 году, группа пригласила в свой состав гитариста Йорга Швенке, барабанщика Бургхарда Рауша и клавишника Михаэля Хенига.

В апреле 1972 года Институт Гете организовал для группы поездку в Египет, Ливан, Грецию и на Кипр. Разнообразные впечатления от этой поездки легли в основу альбома Malesch, увлекательного конгломерата, составленного из записей экзотических звуков Ближнего Востока и большой доли краут-рока.

Группа стала набирать популярность и провела серию гастролей по Европе. Летом 1972 года Agitation Free приняла участие в мероприятиях культурной программы Олимпийских игр в Мюнхене. В 1973 году Agitation Free продолжала гастролировать по Франции и Германии и выпустила второй альбом 2nd, однако разочаровывающие результаты продаж, музыкальные разногласия и накопившаяся усталость привели к распаду группы. В 1974 году из группы ушел Швенке, а вслед за этим после прощального концерта группа самораспустилась.

Михаель Гюнтер и Лутц Улбрих попытались продолжить выступления под именем Lagoona, однако этот проект не принес особого успеха и прекратил существование к концу 1975 года.

Возрождение группы

В 1998 году, почти через 25 лет после распада, бывшие члены Улбрих, Лютйенс, Гюнтер и Рауш решили возродить Agitation Free. В начале лета 1999 года они выпустили альбом River Of Return, музыка которого тесно связана с ранним экспериментальным звучанием группы, где плывущие медитативные настроения неожиданно взрываются поразительно мощным роком.

В 2007 году группа воссоединилась снова в составе 1974 года для серии концертов в Токио. В 2011 году был выпущен концертный альбом Shibuya Nights, записанный во время выступлений в Токио в 2007 году. В 2012 году группа совершила концертный тур в поддержку этого альбома.

Музыкальный стиль и анализ творчества

Agitation Free исполнял психоделический, экспериментальный краут-рок с элементами эмбиента, экспериментальной электроники и гулами. Музыка гладких космических музыкальных текстур с замысловатыми партиями и музыкальным разнообразием в сочетании с тяжелым, полным драйва роком, сходным с Amon Duul II, но более убедительным, изысканным и развитым, а также джемов, напоминающих о The Grateful Dead, и блюз-рока в духе The Allman Brothers Band.

В произведениях много отличного музыкального взаимодействия и высококачественного исполнения, великолепные текстуры, мелодии и ритмические структуры. Многие песни создают психоделическую атмосферу погружения в транс, которые перемежаются с фрагментами, заряженными огненными и мелодичными эмоциональными гитарными партиями, крепкой, энергичной и сложной барабанной игрой, а также четко выраженной басовой партией. Все композиции Agitation Free — инструментальные, за исключением небольшой декламации на «Haunted Island».

Первый альбом группы Malesch — космический, агрессивный, психоделический, креативный, этнический (в основном, а коротких интерлюдиях, записанных в Египте), таинственный и плотно упакованный идеями. Второй альбом, названный 2nd — более спокойный и оптимистичный, с более теплыми и простым звуком, более длинными структурами и значительно большим акцентом на традиционный джем в духе The Grateful Dead. Если на Malesch песни сливаются друг с другом, образуя видимость гладко текущего, спокойного и непрерывного путешествия, то на 2nd песни по структуре более предсказуемые, более разнообразные по звуку и слушаются как независимые друг от друга работы.

Звук группы в чём-то схож (но все-таки четко отделим) с современниками по краут-року, такими как Ash Ra Tempel, Amon Düül II, Guru Guru, Brainticket, Yatha Sidhra и Kalacakra. С другой стороны, в звучании прослеживается влияние основанного на блюзе джем-рока The Grateful Dead и the The Allman Brothers, особенно, на альбоме 2nd. Несколько позднее сходное звучание имели группы Asia Minor и Anyone's Daughter.

Значение группы

Со временем стало очевидно, что Agitation Free со своей открытостью в направлении постоянного экспериментирования была одной из самых важных групп Берлинской школы и дала толчок развитию многих музыкантов. Кристофер Франке стал ключевой фигурой в составе всемирно признанной группы Tangerine Dream. Михаэль Хениг работал с Клаусом Шульце и Tangerine Dream и записал очень интересный сольный альбом, прежде чем начать карьеру кинокомпозитора в Голливуде. Аксель Генрич выступал в составе Guru Guru. Лутц Улбрих был членом группы Ashra, работал с бывшей вокалисткой Velvet Underground Nico, выпускал сольные альбомы и музыку для театральных постановок, а в последние годы добился успеха с группой 17 Hippies.

Нынешние члены группы

Михаэль Гюнтер — бас-гитара Michael Gunther — bass guitar

Лутц Улбрих — гитара

Бургхард Рауш — барабаны

Михаэль Хениг — клавишные, электроника

Гастл Лютйенс — гитары

Бывшие члены группы

Кристофер Франке — барабаны

Лутц Людвиг Крамер — гитары

Аксель Генрич — гитары

Йорг Швенке — гитары

Стефан Диез — гитары

Дискография

1972 — Malesch

1973 — 2nd

1976 — Last (концертная запись 1974 года)

1995 — Fragments (концертная запись 1974 года)

1998 — At the Cliffs of River Rhine (концертная запись 1974 года)

1999 — The other sides of Agitation Free (концертная запись 1974-75 годов)

1999 — River of Return

2011 — Shibuya Nights (концертная запись 2007 года)

Ссылки

• www.agitation-free.de/indexe.html Agitation Free official website
• www.allrovi.com/name/agitation-free-mn0000600485
• www.luul.de/ Lüül
• christopherfranke.com/ Christopher Franke
• www.lutzludwig.com Official site

Отрывок, характеризующий Agitation Free

Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.


После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.