Brakemine
Брейкемина (англ. Brakemine) — британский проект разработки зенитной управляемой ракеты времён Второй мировой войны. Зенитная ракета предназначалась для борьбы со скоростными германскими бомбардировщиками, атакующими территорию страны. Разрабатывалась в 1943—1947 годах, но в итоге была сочтена непригодной к эксплуатации и проект был закрыт.
История
В 1942 году, капитан Сиджфилд из инженерной ремонтно-восстановительной службы REME (англ. Royal Electrical and Mechanical Engineers) предложил систему управления зенитной ракетой при помощи метода «осёдланный луч». Вскоре он представил своему начальству доклад, в котором обосновывал значительную эффективность применения управляемых снарядов вместо обычных зениток. В 1943 году, независимо от Сиджфилда, Л. Х. Бедфорд, директор отдела разработки корпорации A.C. Cossor[en], предложил аналогичную концепцию[1].
Две независимо предложенные сходные идеи обсуждались на специальной конференции в командовании ПВО, по личной инициативе сэра Фредерика Пайла и бригадира Бурлса. На совещании было решено начать исследовательские проработки по вопросу управляемого вооружения. Эта формулировка не устроила бригадира Бурла, оценившего высокий потенциал управляемых ракет и опасавшегося, что «исследовательский» статус программы задержит разработку боевой системы. По собственной инициативе, Бурл обратился к фирме A.C. Cossor Ltd, дав ей карт-бланш на разработку системы управления в кратчайшие сроки, в то время как повышенный до майора Сиджфилд должен был курировать разработку, собственно, ракеты.
Работы над системой начались в феврале 1944 года.
Конструкция
«Брейкемина» была построена по нормальной аэродинамической схеме. Корпус цилиндрической формы длиной 2,01 и диаметром 0,267 метра с носовым обтекателем оживальной формы, небольшими эллиптическими крыльями расположенными в района центра тяжести и четырьмя крестообразно расположенными хвостовыми стабилизаторами. Общая масса ракеты составляла около 154 кг.
Ракета приводилась в действие связкой из 8 твердотопливных ракетных двигателей, заимствованных от неуправляемых зенитных ракет Unrotated Projectile[en] («невращающийся снаряд») и RP-3[en]. На поздних моделях, число двигателей составляло шесть единиц, а 2-х дюймовые двигатели были заменены более мощными 3-х дюймовыми.
Управление снарядом осуществлялось поворотами крыльев: в противоположных направлениях для маневра по азимуту, и в одном направлении для маневра по высоте. Предположительно, ракета должна была нести радиодетонатор и осколочно-фугасную боевую часть, но на практике ОФБЧ так и не была никогда испытана.
Наведение ракеты осуществлялось с помощью РЛС A.A. No. 3 Mk. 7 «Blue Cedar», уже успешно использовавшейся для зенитной артиллерии. Радар представлял собой улучшенную версию обычного радара, дополненного функцией «захвата» цели, и способного удерживать и сопровождать самолёт противника. Ракета должна была двигаться в луче радара, стабилизируя свой полет в равносигнальной области.
Запуск ракеты осуществлялся с стартовой направляющей на базе вращающейся платформы зенитной пушки QF 3.7 inch AA gun. Предполагалось, что ракета сможет поражать бомбардировщики на высоте до 10000 метров при дальности активного полёта 8 км.
Испытания
Первые запуски ракеты начались в сентябре 1944 года, опередив аналогичную ракету Fairey Stooge. Ракеты запускались с полигона в Вельтоне-на-Нейзе, расположенном вблизи морского побережья. Все запуски выполнялись в океан, что позволяло с высокой степенью вероятности впоследствии подобрать упавшие ракеты и изучить причины неполадок.
За счёт этого ракетная программа двигалась достаточно быстро, несмотря даже на начальные проблемы.
С окончанием войны в 1945 году Армия и ПВО утратили интерес к проекту. Тем не менее, Министерство снабжения продолжало работу над программой. Ещё несколько испытаний были запланированы, но так и не были в итоге осуществлены из-за дефицита финансирования. Кроме того, характеристики снаряда стали считаться недостаточными в ходе работы над проектом. В 1947 году работы над программой были прекращены. Полученный опыт частично был использован при разработке ЗРК Bristol Bloodhound в 1950-х.
См. также
Напишите отзыв о статье "Brakemine"
Примечания
- ↑ Как утверждал Бедфорд, идея пришла к нему во время долгой и утомительной поездки на поезде, когда движение постоянно нарушалось воздушными тревогами.
Литература
- Brian Baxter, «REME and the Brakeminers», The Craftsman Magazine, November 1984, pg. 370—371
- Aeroplane and Commercial Aviation News, Volume 93, pg. 935
- Peter Morton, «Fire Across the Desert», Australian Govt. Pub. Service, 1989, pg. 186
- Journal of the British Interplanetary Society: Volume 38, pg. 179
Ссылки
- www.skomer.u-net.com/projects/brakemine.htm
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Brakemine
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
