Exalogic

Exalogic — аппаратно-программный комплекс, серийно выпускаемый корпорацией Oracle с 2010 года, являющийся кластером серверов архитектуры x86-64, с предустановленным связующим и управляющим программным обеспечением. Основное предназначение — развёртывание серверных Java-приложений в среде Fusion Middleware, также может применяться для запуска Linux- или Solaris-приложений.

Полное торговое наименование — Oracle Exalogic Elastic Cloud (от экса-, рус. логика и рус. эластичное облако), до конца 2012 года модели снабжались суффиксом X2-2, в 2013 году — X3-2, а с конца 2013 года — X4-2. Позиционируется как кластер серверов приложений для организации частных облачных и эластичных вычислений.

История

Exalogic впервые представлен на ежегодной конференции Oracle OpenWorld в Сан-Франциско в сентябре 2010 года как дополнение продуктовой линейки аппаратно-программных комплексов, начатой в 2008 году выпуском кластера серверов баз данных Exadata.

В декабре 2010 года корпорация анонсировала выпуск варианта Exalogic с узлами на базе шестнадцатиядерных RISC-процессоров SPARC T3. По состоянию на середину 2013 года Exalogic на базе SPARC серийно не выпускается и отсутствует в «дорожной карте» на следующие годы.

В середине 2012 года вышел второй выпуск Elastic Cloud Software — набора программного обеспечения, предустанавливаемого в комплекс. Вместе с этим выпуском добавился вариант предустановки на узлы гиперивзора Oracle VM, до этого поддерживалась возможность только хостовой установки Oracle Linux или Solaris. В то же время вышла также редакция Elastic Cloud Software для комплекса SPARC SuperCluster.

В октябре 2012 года на очередном ежегодном мероприятии OpenWorld представлено обновление комплексов — индекс сменился с X2-2 на X3-2, увеличено количество процессорных ядер и ёмкость установленной оперативной памяти на узлах, увеличена ёмкость системы хранения. В конце 2013 года выпущена следующая версия комплексов — X4-2, в ней увеличено количество процессорных ядер на узлах и вчетверо увеличена ёмкость встроенных твердотельных накопителей.

Форма выпуска

Поставляется как предварительно собранный телекоммуникационный шкаф размером 42 юнита, наполненный серверным и сетевым оборудованием. Выпускается четыре варианта комплектации в зависимости от наполнении шкафа с различной стоимостью (по прейскуранту для покупателей из США):

• ⅛ шкафа (англ. eight rack) — $325 тыс.;
• ¼ шкафа (англ. quater rack) — $475 тыс.;
• ½ шкафа (англ. half-rack) — $675 тыс.;
• полный шкаф (англ. full rack) — $1,075 млн.

Масса полного шкафа составляет около тонны, четвертной шкаф вдвое легче.

Аппаратное обеспечение

Аппаратная часть комплекса состоит из одноюнитовых серверов на базе двух процессоров Intel Xeon с двумя твердотельными накопителями в каждом для операционной системы и свопинга, общей для всех серверов системы хранения данных, коммутаторов InfiniBand и Ethernet. В первых выпусках X2-2 устанавливались шестиядерные процессоры частотой 2,93 ГГц, позднее — шестиядерные процессоры частотой 3,07 ГГц, в комплексах X3-2 — восьмиядерные Sandy Bridge частотой 2,9 ГГц, а в комплексах X4-2 — двенадцатиядерные частотой 2,7 ГГц. В каждом узле X2-2 устанавливалось 96 Гбайт оперативной памяти, начиная с версии X3-2 устанавливается 256 Гбайт на узел.

В полном шкафе — 30 двухпроцессорных узлов, в половинном — 16, в четвертном — 8, в получетвертном — 4. В каждом узле — 4 десятигигабитных порта Ethernet и один двойной порт InfiniBand. Система хранения данных во всех комплектациях поставляется одинаковая — ёмкостью 60 Тбайт пространства на SAS-дисках и 292 Гбайт на SSD-накопителях (в комплексах X2-2 дисковая ёмкость составляла 40 Тбайт). В официальных спецификациях и рекламной продукции особо указываются суммарные параметры для конфигураций, так, для полного шкафа X2-2 указывались 360 процессорных ядер и от 2,9 Тбайт оперативной памяти, для X3-2 — 480 ядер и 7,5 Тбайт оперативной памяти, а для X4-2 — 720 ядер и 7,5 Тбайт оперативной памяти. Номинальное энергопотребление полного шкафа около 13 КВт, пиковое — 17,5 КВт.

Программное обеспечение

Заказчикам комплекса предоставляется выбор из двух 64-разрядных операционных систем, возможных к предустановке на узлы кластера: Oracle Linux версии 5.5 или Solaris выпуска 11 Express, а с середины 2012 года доступна возможность установки на узлы гипервизора Oracle VM. Также предустанавливается кластерная конфигурация сервера приложений WebLogic и распределённого оперативного кэша данных Coherence (англ.). Для запускаемых в кластере Java-приложений есть возможность использовать как виртуальную машину HotSpot, так и JRockit. Управление кластером осуществляется средствами инструментария Oracle Enterprise Manager (англ.). Опционально поставляется монитор транзакций Tuxedo (англ.).

Также начиная с середины 2012 года с версией Elastic Cloud Software 2.0 предустанавливаются специализированные средства балансировки нагрузки, прокси-сервер и SSL-акселератор Traffic Director, и специально под наименованием Exabus выделяется набор драйверов и прикладных программных интерфейсов для поддержки использования Infiniband в сетевых программах и прямого доступа к оперативной памяти других узлов. Оптимизации Weblogic, Coherence и Tuxedo для использования в комплексе фигурируют как «интеграция с Exabus». Стоимость Elastic Cloud Software до сентября 2013 года составляла $20 тыс. на два процессорных ядра (CPU-единица по метрике Oracle для архитектуры x86-64), после чего снижена вдвое.

Критика

Марк Бениофф, основатель Salesforce.com, считает, что аппаратно-программный комплекс принципиально не может решить задачу масштабируемости для конечного заказчика, в сравнении с инфраструктурой, предоставляемой как услуга, а также отмечает, что концепция такого комплекса означает фактический возврат к концепции мейнфрейма, утратившей актуальность ещё в конце 1970-х годов. Кроме того, высказаны сомнения в корректности ссылки на эластичные вычисления в торговом наименовании продукта, указывается, что несмотря на возможность балансировки нагрузки в рамках нескольких приложений нет возможности функционирования выше предела вычислительных возможностей комплекса и конечный заказчик вынужден приобретать аппаратные мощности под пиковую нагрузку. Также отмечается, что подобного рода критика характерна для концепции частных облачных вычислений вообще, в том числе относится к новациям, предлагаемым EMC и Hewlett-Packard.

Литература

• Plunkett, Tom; Palazzolo, TJ; Joshi, Tejas. Oracle Exalogic Elastic Cloud Handbook. — N. Y.: McGraw-Hill, 2011. — 432 p. — (Oracle press). — ISBN 978-0071778282.

Ссылки

• [oracle.com/us/products/middleware/exalogic/ com/us/products/middleware/exalogic/] — официальный сайт аппаратно-программного комплекса Exalogic Elastic Cloud

Отрывок, характеризующий Exalogic

«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».