M18A1 «Клеймор»
| Anti-personnel mine M18A1 Claymore | |
|---|---|
 M18A1 «Клеймор» | |
| Тип: | противопехотная мина |
| Страна: |  США
|
| История службы | |
| Годы эксплуатации: | 1960 — настоящее время |
| На вооружении: |
армия США |
| Войны и конфликты: | Война во Вьетнаме, Иракская война, Боснийская война |
| История производства | |
| Конструктор: | Норман Маклеод |
| Разработан: | 1952-1956 |
| Производитель: | различные |
| Характеристики | |
| Масса, кг: | 1,6 |
| Длина, мм: | 215 |
| Взрывчатое вещество: | C4 |
| Масса взрывчатого вещества, кг: | 0,680 |
| Механизм детонации: | пультом или при задевании за обрывной датчик взрывателя |
| Мощность взрыва: | сектор — 60°, радиус — 50 м, высота — от 10 см до 4 м; |
| Изображения на Викискладе?: | Anti-personnel mine M18A1 Claymore |
M18A1 «Клеймор» (англ. Anti-personnel mine M18A1 Claymore) — противопехотная осколочная управляемая мина направленного поражения.
Была разработана в начале 1950-х годов в США. Её приняли на вооружение армии и Корпуса морской пехоты США.
Мина широко применялась во время войны во Вьетнаме для охранения опорных пунктов и постов американских подразделений.
Содержание
Внешний вид
Эта мина состоит из блока взрывчатки C-4 и убойных элементов в виде стальных шариков. Мина имеет вид изогнутого параллелепипеда. Корпус мины изготовлен из зелёного пластика (корпуса холостых тренировочных мин изготовлены из синего пластика). Выпуклой стороной устанавливается в сторону противника. Внутри по выпуклой грани размещены 700 готовых убойных элементов в виде стальных шариков или роликов диаметром 5,5 мм.
Использование
Взрыв производится оператором с пульта управления при появлении противника в секторе поражения или же при задевании солдата противника за обрывной датчик взрывателя. Сама мина взрывателями не комплектуется, а имеет в верхней части два гнезда с резьбой под взрыватель. Мина устанавливается на четырех ножках на землю или же с помощью входящей в комплект струбцины может крепиться к местным предметам (стены, столбы, деревья).
При взрыве мины поражение наносится готовыми убойными элементами (шрапнель из стальных шариков), вылетающими в направлении противника. Согласно Полевому Уставу армии США FM 20-32[1]:
- радиус зоны поражения 100 метров и высота зоны поражения до 2 метров[2].
- для своих войск безопасные удаления составляют вперед 250 метров, в тыльную сторону и в боковые — 100 метров.
Изначально предполагалось, что мина будет использоваться исключительно в качестве управляемой мины и её подрыв должен был производиться с пульта управления оператором в момент, когда солдаты противника окажутся в зоне поражения мины. Для установки мины и определения зоны поражения в верхней части мины имеется прицел. В процессе эксплуатации к этой мине стали приспосабливать взрыватели натяжного или обрывного действия или же, используя второе гнездо, стали использовать как мину двойного действия (управляемую и натяжную (обрывную)).
Согласно Полевому Уставу армии США FM 20-32, мина М18А1 относится к минам специального назначения и предназначена в первую очередь для Сил специального назначения Армии США, известных также под названиями «Зелёные береты» или «Чёрные береты».
Минимально допустимые расстояния от других мин
- 50 метров перед или позади другой мины M18A1;
- 3 метра в боковую сторону до соседней мины М18А1;
- 10 метров от противотанковых мин или осколочных противопехотных;
- 2 метра от фугасных противопехотных мин
См. также
Напишите отзыв о статье "M18A1 «Клеймор»"
Примечания
- ↑ [www.globalsecurity.org/military/library/policy/army/fm/20-32/chap4.html#2 Полевой устав армии США FM 20-32. Глава 4 (англ.)]
- ↑ Однако испытания, проведенные в 1966 году на полигоне под Москвой, показали, что радиус поражения не превышает 50 метров, а высота зоны поражения достигает 4 и более метров, причем вероятность поражения составляет на дальности 50 метров не более 0,007
|
Это заготовка статьи об оружии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий M18A1 «Клеймор»
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
