Magnet

Magnet
Magnet принимает участие в "Skral Festival" в Гримстаде, Норвегия.
Основная информация
Полное имя	Эвен Йохансен
Дата рождения	7 июня 1970(1970-06-07) (53 года)
Место рождения	Норвегия Норвегия: Берген
Годы активности	с 1989
Страна	Норвегия
Профессии	певец, поэт, композитор, Музыкальный продюсер,
Жанры	поп, Фолк-рок, Инди
Псевдонимы	Магнит (Magnet)
Коллективы	Unge Frustrerte Menn, Chocolate Overdose, Libido,
Лейблы	Hermetix Recordings/Sony BMG, Filter Recordings (US), Sigma Studio, Puk Recording Studios, Ultimate Dilemma, Rec90
[magnetmusic.no/ magnetmusic.no/]

Эвен Йохансен — (англ. Even Johansen; 7 июня 1970), более известный под псевдонимом «Магнит» (англ. Magnet) — норвежский певец, поэт, композитор и музыкальный продюсер, который на сегодняшний день записал пять полноформатных музыкальных альбомов, а также несколько синглов и EP.

Биография

Группа «Отчаянные парни»

Эвен Йохансен родился 7 июня 1970 года в городе Берген, Норвегия. Воспитывался в музыкальной семье: его старшие братья играли в разных музыкальных коллективах, а отец, будучи известным банкиром Бергена, выступал в качестве джазового музыканта, играя на тромпете в танцевальной группе 60-х и 70-х годов под названием «Kontiki». Когда Эвену исполнилось 14, а его родители развелись, он страстно увлекся игрой на гитаре, что очень пагубно сказалось на его учёбе. Однако в 1989 году, благодаря своему новому увлечению, вместе с группой «Veuve Clicquot Ponsardin» молодой артист одерживает победу в ежегодном Бергенском музыкальном конкурсе «Kronstadfestivalen», после чего, в январе 1991 года, как гитарист, присоединяется к коллективу «Отчаянные парни» (Unge Frustrerte Menn, сокр.: UFM) с которыми на студии «Sigma Studio» записывает свой первый миньон «Змеи и улитки» (Slanger og Snegler).

Группа «Шоколадная передозировка»

Уже в марте автор песен и продюсер «Отчаянных парней» Гейр Луэди (Geir Luedy) формирует их в новый коллектив с названием «Шоколадная передозировка» (Chocolate Overdose), в состав которого вошёл Йохансен, клавишник Pол Андерсен (Paal Andersen), барабанщик Фрод Уннеланд (Frode Unneland) и басист Бьорн Ивар Тиссэ (Bjørn Ivar Tysse). За три месяца до выхода своего первого полноценного альбома в 1992, коллектив принял участие в Фестивале Гластонбери, на котором была очень кстати замечен главным менеджером американского рок-проекта «Green On Red» Мартином Эльбрюном (Martin Elbourne), которому пришлись по нраву демо-версии «Шоколадной передозировки». Вместе с Оле Петером Дроном (Ole Petter Drønen) (действующим менеджером группы), Мартин организовывает запись альбома, чтобы играть перед 15.000 зрителей на британском фестивале. Критики английского музыкального журнала «NME» были поражены Бергенцами и выпустили двойной компакт-диск группы, назвав песни «Передозировки» самой жгучей клубной альтернативной музыкой, которая звучала на их сцене, наряду с творениями групп «The Orb», «Senser» и «Blur».

При помощи своего дебютного альбома «Все любят шоколад» (Everybody Likes Chocolate), коллектив получил большой успех у себя дома. Благодаря ранее неизвестному стилю «Передозировки» и других молодых норвежских звезд «Barbie Bones» и «Pogo Pops», появляется новый термин: «Бергенская волна». Журналисты из редакции главного канала норвежской радиовещательной корпорации (NRK1) отправляются в Берген и делают документальный фильм об этом новоиспеченном явлении, который в результате был отправлен на музыкальный фестиваль в Каннах.

Хотя продажи альбома были неутешительными, (Около 5.000 дисков), однако «Шоколадная передозировка» была неизменно горячей новостью в прессе. Луэди помог стать Йохансену профессиональным музыкантом и в 1993, после дебюта на студии «Sigma Studio», группа, уже квинтетом, отправляется в датскую студию «Puk Recording Studios» — одну из лучших студий звукозаписи в Европе. В результате группа записывает новый альбом «Sugar Baby», а её новым продюсером становится Майкл Илберт (Michael Ilbert), ранее работавший с такими группами, как «Union Carbide Productions», «Sator» и экс-солистом «Thin Lizzy» Саймоном Винстоком (Simon Vinestock). Через несколько месяцев после релиза альбома, в эфире в первый за историю существования «Передозировки» в эфире звучат их песни «Под этим одеялом» (Under This Blanket), «Это семя» (This Seed) и «Зажжем сейчас же», грамотно распределенные по радиоволнам. Став любимчиками музыкальных критиков, «Chocolate Overdose» были полны ожиданий, но ни оригинальность, ни наличие крупного лейбла и дорогого продюсера не могли обеспечить успех при отсутствии конкретных материальных результатов. В то время, как коллеги группы по жанру Барби Бонс и Пого Попс получают премии на «Spellemann-pris», где первая был признана гением, а второй имел несколько почетных мест в норвежских чартах, «Шоколадная передозировка» не испытывала на себе такого влияния. Проект нуждался в паузе на пересмотр приоритетов. В 1994 году интерес «Warner music» к Бергенской волне поп-рока стремительно падает и артист принимает решение покинуть группу.

Группа «Либидо»

Так Эвен становится полноправной поп-рок звездой в перспективной группе «Chocolate Overdose», ставшей проектом-прародительницей Бергенского рока, как жанра в целом. Но Йохансен не хотел стоять на месте, пока продюсеры решают, что же делать дальше, и уже в 1996 году переезжает в Лондон, чтобы стать солистом и автором песен в восходящей на звездный небосклон рок-группой «Libido». Вместе с ним в группе были также басист Като Айкланд (Cato Eikeland) — экс-участник «Butterfly Garden» и Йорген Лэндхуг (Jørgen Landhaug) — барабанщик «UFM». Некоторое время команда работала в студии «Dokken Lyd», где Эвен был также и звукорежиссёром. Названием группы музыканты выбрали заголовок одного из эпизодов немецкого уголовного сериала «Инспектор Деррик». В Лондоне они жили впроголодь, выступая буквально за хлеб и воду, пока он не стали появляться в прессе. Предварительно записав половину альбома, «Либидо» подписывают контракт с британским лейблом «Fire». Новый бергенский брит-поп имел много внимания в британской прессе, а журналисты «NME», в частности, были одними из самых ярых поклонников группы. После нескольких синглов («Blow», «Supersonic Daydream» и «Overthrown»), запущенных на радио BBC, и концертного тура по Англии и США, в 1998 «Либидо» выпускает свой первый альбом под названием «Убийство какого-то мертвого времени» (Killing Some Dead Time).

Коллектив получил хорошие отзывы и много внимания. Но из-за неоднозначного отношения аудитории к альбому рецензентов в некоторых частях мира и финансового разлада с лейблом звукозаписи Эвен забрал свою долю гонорара и ушёл из группы. Это произошло и по той причине, что в этом же году он женился на шотландке по имени Бэкки, родившую ему девочку (Францесска). В 1999 году семья из трех человек переехала в шотландскую деревеньку Дамфрис, что находится в несколько миль за пределами города Глазго (Великобритания). Вместе с жизненными переменами претерпел изменения и музыкальный стиль Эвена.

Сольная карьера

Во время работы с группой «Libido» музыкант написал песню, которая по стилистике звучания не подходила коллективу. К весне 2001 года Йохансен объединил такие песни в единый альбом, получивший название «Тихий и все же» «Quiet & Still», который он выпустил под псевдонимом «Магнит» (Magnet; везде, кроме США). Запись альбома проходила в домашней студии, в Бергене, а вся музыка была сыграна исключительно одним Магнитом. Единственным элементом альбома от внешнего мира был кавер на песню «Танцы в лунном свете» (Dancing In The Moonlight), оригинал которой принадлежит классической ирландской рок-группе «Thin Lizzy». Альбом удачно дополнил репертуар бергенской компании звукозаписи «Rec90», которая издает в 2000 компакт-диск, получающий хоть и неравномерные, но очень положительные отзывы критиков. Кроме того, в честь своего десятилетия «Rec90» организовывает концертное турне всех своих ранее спродюсированных артистов по Норвегии. Кроме Магнита, в нём участвуют группы «Sister Sonny» и «Poor Rich Ones». Через два года, когда у Эвена рождается сын Тобиас, он подписывает контракт с британским лейблом «Ultimate Dilemma», которая организует распространение новых миньонов «Там, где живет счастье» (Where Happiness Lives) и «Погоня за мечтой» (Chasing Dreams). В Норвегии, диски были распространены компанией «Warner».

Второй альбом 2003 года «В твоем краю» (On Your Side), часть которого была записана в шотландском городе Локерби, а другая часть в Дамфрисе, в домашних условиях, был также выпущен под псевдонимом и получил высокую оценку критиков. Лишь за полгода в Норвегии было продано свыше 20 000 дисков. В этом же году Магнит отправляется в гастрольное турне со своим альбомом и полюбляется всем меломанам от родной Норвегии до далекой Австралии. Британский музыкальный журнал NME провозгласил Магнита «Одним из наиболее значимых новых композиторов» («en av de viktigste nye artistene»). В создании альбома поучаствовал музыкант и продюсер Йорген Трайен (Jørgen Træen). Кроме того свой вклад внесли Тарей Стрем (Tarjei Strøm) и Дэвид Аашейм (David Aasheim). Все трое поддерживали Магнита в его концертном туре до смого конца. В летнем турне по Великобритании Магнит выступал на разогреве у популярной британской группы «Doves». На концертах прозвучали разные песни: с дебютного альбома, с мини-альбома «Chasing Dreams», а также записанные с группой и Стивом Осборном (продюсер таких групп, как Suede, U2). В ноябре Магнит выступает на разогреве группы «Beautiful South». «On Your Side» знаменателен ещё и тем, что в него вошёл крайне хитовый кавер на классическую «Lay Lady Lay» Боба Дилана, впоследствии ставший синглом и получивший лестные отзывы со стороны прессы. С турне Магнит вернулся в Берген перед Рождеством 2003 года и принес вместе с альбомом домой целый ряд первых мест во всевозможных чартах, включая престижный альбомный чарт «VG Lista Topp40», где «On Your Side» продержался все лето. За альбом артист также получил премии «Alarm-prisen» за лучший поп-диск (Årets Pop-plate) и «Spellemann-prisen», в номинации «Лучший поп-солист» (Årets Mannlige Popsolist).

Третий альбом «The Tourniquet», записанный в мае 2005 в Лос-Анджелесе был встречен несколько хуже. В этом году музыкант также поучаствовал в записи саундтрека к фильму «Мистер и миссис Смит». Его песни служили саундреками таких сериалов, как «Одинокие сердца» и «Клиент всегда мертв». В 2006 четыре песни музыканта прозвучали в игре «Dreamfall: The Longest Journey». Четвёртый альбом выпущен в 2007 году под названием «The Simple Life». Именно за эту работу 2 февраля в Осло Магнит был награждён званием «Лучший артист года» по версии ежегодного норвежского фестиваля «Spellemannprisen». Оставшись довольным успехом альбома «On Your Side», Йохансен решает вернуться в Норвегию, чтобы остепениться, и покупает заброшенную ферму в городе Аской вдали от Бергена.

Смерть матери и творческий перерыв

Пока артист жил за границей, у его матери появились проблемы с алкоголем.

«Эта чертовщина началась, когда мне было двадцать лет. Прошло много лет прежде, чем я понял, насколько это было серьёзно».

Осенью 2008 года Эвену позвонили из местной из полиции. Его мать была задержана за вождение в нетрезвом состоянии после того, как ей отказались продать пиво минимаркете, где она уже была постояльцем. Содержание алкоголя в крови равнялось 2,9 гр/литр. Во время недельной госпитализации ей сказали, что второй такой случай её бесспорно убьет. Отменив все концерты и поставив карьеру на паузу, Эвен взял её к себе домой. Он надеялся, что если его мать будет рядом со своими внуками, сыном и невесткой, это её убережет от глупостей. Пять месяцев она жила с Йохансенами на их ферме, не касаясь и капли алкоголя. Однажды Магниту было сделано заманчивое предложение дать концерт в Нидаросском соборе города Тронхейм, на которое он, конечно, согласился. Концерт состоялся в среду, 25 февраля 2009. Жена Бэкки также присоединилась к Эвену, заведомо оговорив ситуацию с его матерью, чтобы та побыла дома с детьми несколько дней. Когда пара вернулась домой, мать Эвена была уже мертва. Ей было 64 года. Артист вспоминает:

«Она купила огромное количество алкоголя, заперлась в квартире и пила до остановки сердца. Конечно же я виню себя за то, что оставил её. Но я не смог бы сделать больше для своей матери, разве что только крепко её связать. Однако, я не сторонник тотального контроля…»

Возвращение на сцену

После ощутимого перерыва в четыре с половиной года певец и не думал оправдываться перед прессой:

«Когда певец Рикки Ли Джонс в 1999 выпустил свой альбом „Extremely Cool“, предварительно бездействовав 18 лет его спросили: „Почему так долго?“, он открыто ответил: „Я… Э-э… Отвлекся.“»

В декабре 2011 года Магнит наконец выпускает свой пятый альбом под названием «Ferrofluid», в поддержку которого в 2012 году отправляется в своё первое за долгое время концертное турне.

Дискография

Альбомы

• Quiet & Still
  • October 10, 2000 — Norway
  • May 15, 2001 — US (под настоящим именем в США)
• On Your Side
  • June 23, 2003 — Norway
  • July 7, 2003 — UK
  • September 28, 2004 — US
• The Tourniquet
  • May 30, 2005 — Norway
  • August 22, 2005 — UK
  • February 14, 2006 — US
• The Simple Life
  • March 26, 2007 — Norway
  • September 18, 2007 — US
  • March 24, 2008 — UK
• Ferrofluid
  • March 26, 2011 — Норвегия

Синглы/EP

• Where Happiness Lives EP (June 3, 2002) (CD, 10»)
  1. «Where Happiness Lives»
  2. «I’ll Come Along»
  3. «Heaviest Heart»
  4. «Nothing Hurts Now»
• Chasing Dreams EP (September 23, 2002) (CD, 10")
  1. «Chasing Dreams»
  2. «Little Miss More or Less»
  3. «Home Song»
  4. «I’ll Come Along» (Psychonauts Remix)
• The Day We Left Town EP (April 21, 2003) (CD)
  1. «The Day We Left Town»
  2. «Clean Slate»
  3. «Dead Happy»
  4. «The Big Black Moon»
• «Last Day of Summer» single (November 24, 2003) (12")
  1. «Last Day of Summer»
  2. «Last Day of Summer» (Tom Middleton Cosmos Vox Remix)
  3. «Last Day of Summer» (Tom Middleton Cosmos Deep Dub)
• «Lay Lady Lay» single (March 22, 2004)
  • CD:
  1. «Lay Lady Lay» (with Gemma Hayes) (Radio Edit)
  2. «Wish Me Well»
  3. «Last Day of Summer» (Tom Middleton Cosmos Vox Remix)
  4. «Lay Lady Lay» (enhanced video)
  • 7" vinyl:
  1. «Lay Lady Lay» (with Gemma Hayes)
  2. «Clean Slate» (The Bees Remix Edit)
• Minus EP (November 29, 2004) (только Норвегия)
  1. «Let It Snow»
  2. «Clean Slate»
  3. «Heaviest Heart»
  4. «Dead Happy»
  5. «The Big Black Moon»
  6. «Clean Slate» (The Bees Remix)
• «Hold On» (August 15, 2005)
  • UK double 7" set:
  1. «Hold On»
  2. «The Mute»
  3. «The Pacemaker»
  4. «Good Mourning»
  • US Tour EP CD:
  1. «Hold On» (Radio Edit)
  2. «The Mute»
  3. «Good Mourning»
  4. «Grinder»
  5. «Hold On» (Metronomy Remix)
  6. «Hold On» (Hans-Peter Lindstrøm Remix)
• «Fall at Your Feet» (December 5, 2005)
  • CD:
  1. «Fall at Your Feet» (Jack Joseph Puig Mix)
  2. «This Bird Can Never Fly»
  • 7" vinyl:
  1. «Fall at Your Feet»
  2. «Hold On» (Metronomy Remix)
• Dreamfall: The Longest Journey Soundtrack EP (April 5, 2006)
  1. «Be With You» (previously unreleased)
  2. «My Darling Curse»
  3. «The Pacemaker»
  4. «Nothing Hurts Now»
• «Lonely No More» (June 30, 2008) (только через Интернет)
  1. «Lonely No More»
  2. «Pennydrop»
  3. «1997»
  4. «Selfhelper»

Ссылки

• [www.magnetmusic.no/ Официальный сайт]
• [facebook.com/pages/Magnet/126072640763543 Официальная страница Магнит] в социальной сети Facebook
• [myspace.com/magnet Официальная страница Магнит] (англ.) на сайте Myspace
• Магнит в «Твиттере»

Отрывок, характеризующий Magnet

– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.