Tennis Chumps

Теннисный чурбан
англ. Tennis Chumps
Тип мультфильма	Рисованный
Жанр	Комедия, семейный
Приквелы	Jerry’s Diary (1949)
Сиквелы	Little Quacker (1950)
Режиссёр	Уильям Ханна Джозеф Барбера
Продюсер	Фред Куимби
Автор сценария	Уильям Ханна Джозеф Барбера
Композитор	Скотт Брэдли
Аниматоры	Рэй Паттерсон Ирвен Спенс Эд Бардж Кеннет Мьюс
Студия	Metro-Goldwyn-Mayer
Страна	США США
Длительность	6:53
Премьера	10 декабря 1949
IMDb	ID 0041952
BCdb	[www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=2989 подробнее]
allrovi	[www.allrovi.com/movies/movie/v148777 ID 148777]

«Tennis Chumps» (рус. Теннисный чурбан) — сорок шестой эпизод из серии короткометражек «Том и Джерри», выпущенный 10 декабря 1949 года.

Сюжет

Сначала нам показывают плакат, говорящий о том, что сегодня чемпионат по теннису, а потом теннисный корт. Из своей раздевалки выходит первый участник — Том, и его тут же придавливает дверью своей раздевалки другой участник —кот Бутч (он ведёт себя как очень богатый, наглый и талантливый спортсмен, которому всё позволено). Тома придавили дверью так, что он похож на египетский рисунок в профиль. После этого на сцену выходит Джерри, которого Том заставляет выполнять функции Кедди (слуги, который носит за спортсменом его инвентарь). Джерри и Том выходят на корт, мышонок подает Тому его ракетку и мяч. Так как мышонок больше не нужен Тому, он выкидывает его (при помощи ракетки) в питьевой фонтанчик. Матч начинается. Том делает подачу, и Бутч отбивает её назад с такой силой, что ракетка Тома загорается и начинает походить на огромную обгорелую спичку. Тогда, Том в ярости берет три мяча и одновременно с силой «подает» их Бутчу. Бутч разделяет свою ракетку на три и с легкостью отбивает подачу. Отбитые мячи попадают прямо в рот Тома — и, вместо того, чтобы вылететь у Тома сзади, они все оказываются внутри хвоста Тома. Тому очень больно.

В следующей сцене Том делает подачу, похожую на подачу в бадминтоне и оттягивает сетку, чтобы ему засчитали очко, но не тут то было. Бутч с такой силы отбивает мяч в землю, что тот пробуривает её и вылетает сзади Тома. Том растягивает свою руку на нечеловеческое расстояние и отбивает мяч, почти долетевший до конца корта, назад. Бутч отбивает мяч от сетки много раз, хотя на самом деле он отбивает мяч от лица Тома с большой скоростью. Бутч надевает на Тома ракетку, и мяч отлетает на половину корта Бутча. Бутч отбивает мяч с закруткой — в итоге мяч летит и жужжит, как пчела. Мяч едва ли не касается Тома и делает крюк назад. Том пытается догнать мяч, но врезается в одну из опор сетки и заматывается в сетку.

Джерри решает подшутить над котами и решает предложить каждому из них свою тактику. Сначала он принимает сторону Тома, тайком даёт ему вместо мяча маленькую белую бомбу, и оба подмигивают друг другу. Том «подает» бомбу, та попадает в Бутча, и тот становится похожим на негра, танцующего в балете. Джерри отвинчивает от ворот стадиона очень тяжёлый декоративный шар, внешне похожий на теннисный мяч, и предлагает униженному Бутчу сделать подачу не мячом, а именно этим предметом. Бутч, заценивший коварство, подмигивает Джерри, и мышонок подмигивает в ответ. Бутч делает подачу тяжеленным лже-мячом. Том с лёгкостью отбил бы обычный мяч… но чугунный белый шар попадает ему прямо между глаз. Том в буквальном смысле распадается на части. Джерри удалась потеха, и он смеется над Томом.

Рассерженный Том метает в Джерри теннисные мячи, Джерри вроде бы успешно уклоняется от них, но все же проглатывает один. Том делает подачу круглым раздувшимся мышонком, вполне способным теперь играть роль мяча. Джерри летит к Бутчу и прямо в воздухе пытается уйти от удара ракеткой, но тщетно. Том отбивает Джерри (точнее, полагает, будто отбивает), но не видит, как мышонок летит, так как Джерри зацепился за сеть ракетки. После некоторого противостояния котов из Джерри выбивают мяч и он приземляется на сетку, и ходит по её верху, как по канату. Через небольшой промежуток времени мышонок прыгает на голову Бутча. Джерри вовремя уклоняется от удара ракетки Тома, и тот попадает по голове Бутча. Том бежит за удирающим Джерри, забыв, что в его ракетке застряла голова Бутча, и наносит удар Бутчем по своей половине корта. Бутч готов разодрать Тома, но вдруг он видит Джерри. Бутч забывает о Томе, берет мяч, как следует, ударяет его ракеткой, и мяч летит в Джерри.

Джерри отбивает мяч ракеткой, лежащей неподалеку, Бутч отбивает подачу назад, и Джерри опять возвращает её, но на этот раз мяч попадает в рот Тома. Бутч выбивает мяч изо рта Тома, но и эту подачу возвращает Джерри. Чтобы отбить подачу, Бутч проходит сквозь сетчатую ограду и распиливает себя решеткой на кусочки — как ни странно, это не смертельно. Джерри отбивает мяч прямо в сетку, мяч попадает за верх сетки и падает вниз, как раз за линию корта. Чтобы не проиграть, Джерри в буквальном смысле оттягивает линию границы корта, и ошибка не засчитывается. Том хочет уже подать мяч, но на него становится Бутч и отбивает подачу. Джерри с легкостью отбивает подачи от двух котов сразу. Оба кота еле отбивают мячи, но в один момент Том выбывает из игры, и Бутч один отбивает подачу. Джерри отражает её так, что мяч взлетает очень высоко над кортом. И Том, и Бутч рвутся к мячу, и в итоге шумно сталкиваются и «частично срастаются» друг с другом, превратившись в сиамских близнецов. Потом коты отделяются друг от друга и решают работать против Джерри в команде. Джерри подбегает к теннисному тренажёру — машине для метания мячей и активирует максимальную скорость. Бутч и Том едва отбивают груду мячей, летящих на них, и наконец, подавляющая сила мячей отталкивает котов назад, они прилепляются к сетке и вместе с ней улетают прочь с корта. Коты налетают в дерево, запутываются в сетке, как в паутине, и повисают на ниточках сети, как марионетки.

В итоге, в чемпионате побеждает Джерри. Он надевает парадную курточку, пишет на победном кубке своё имя и приветствует ликующую толпу.

Факты

• Это — четвертый эпизод, в котором фигурируют спортивные игры.
• Также мультфильм — последний эпизод цикла 1940-х годов.
• Для показа на канале Boomerang была удалена сцена в начале, где Бутч курит сигару.
• В ранних версиях была вырезана сцена, где Бутч становится похожим на негра. Вырезанная версия заканчивалась на моменте взрыва бомбы.

Ссылки

• Tennis Chumps (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=2989/ «Tennis Chumps»] (англ.) на сайте Big Cartoon DataBase
• [news.bbc.co.uk/2/hi/entertainment/5271470.stm Статья BBC Online «Курение — не шутка для Тома и Джерри»] (англ.)

Отрывок, характеризующий Tennis Chumps

– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)