U English
| U | Non-U |
|---|---|
| Bike или Bicycle | Cycle |
| Dinner Jacket | Dress Suit |
| Knave | Jack |
| Vegetables | Greens |
| Ice | Ice Cream |
| Scent | Perfume |
| They’ve a very nice house. | They have (got) a lovely home. |
| Ill (in bed) | Sick (in bed) |
| I was sick on the boat. | I was ill on the boat. |
| Looking-glass | Mirror |
| Chimneypiece | Mantelpiece |
| Graveyard | Cemetery |
| Spectacles | Glasses |
| False Teeth | Dentures |
| Die | Pass on |
| Mad | Mental |
| Jam | Preserve |
| Napkin | Serviette |
| Sofa | Settee или Couch |
| Lavatory или Loo | Toilet |
| Rich | Wealthy |
| What? | Pardon? |
| Good health | Cheers |
| Lunch | Dinner (for midday meal) |
| Pudding | Sweet |
| Drawing-room | Lounge |
| Writing-paper | Note-paper |
| How d’you do? | Pleased to meet you |
| (School)master, mistress | Teacher |
U and non-U English usage («U» от Upper class[en], аристократия; «non-U» означает поднявшийся средний класс) — термин, означающий различия в социолектах аристократии и среднего класса в Великобритании в 1950-х. Говор рабочего класса при этом не рассматривался, хотя он часто был близок тому, как говорят высшие слои общества; создалась парадоксальная ситуация — люди среднего класса предпочитали вычурные и модные слова, эвфемизмы и неологизмы, чтобы казаться более утончёнными, с другой стороны, аристократам не требовалось создавать такое впечатление, и они выбирали простые традиционные слова[1].
Содержание
История
Обсуждение началось в 1954 году, когда британский лингвист Алан Строуд Кемпбелл Росс[en], профессор лингвистики в Бирмингемском университете, использовал термины «U» и «non-U» в статье о различиях в языке разных социальных слоёв[1]. Хотя в статье упоминались также различия в произношении и на письме, основное внимание публики было приковано к лексике.
Английская писательница Нэнси Митфорд вскоре написала эссе «The English Aristocracy», которое было напечатано в журнале Encounter[en] в 1954 году. Митфорд привела в нём список терминов (включая указанные в таблице справа), используемых высшими слоями, который послужил инициатором бурных споров о косности английского общества и его снобизме. Эссе было перепечатано в 1956 году с дополнениями Ивлина Во, Джона Бетжемена и других, а также статьёй Росса «Noblesse Oblige: an Enquiry into the Identifiable Characteristics of the English Aristocracy[en]»[2] в сокращённом и упрощённом виде[3]. Дополнило собрание стихотворение Бетджмена [famouspoetsandpoems.com/poets/john_betjeman/poems/785 How to Get on in Society].
Вопрос «U и non-U» был поднят во многих сюжетах того времени, освещая последствия рационирования[en]; а идея восприятия культуры верхушки общества, естественная для довоенного общества, была воспринята с негодованием[4].
Некоторые идеи и термины спора устарели к концу XX века, когда среди молодых англичан высшего и среднего класса распространилась мода на заимствование элементов речи рабочего класса (см. статьи Эстуарный английский и Мокни). Тем не менее, большинство отличий остаются индикаторами происхождения по сей день[5].
См. также
Напишите отзыв о статье "U English"
Примечания
- ↑ 1 2 Ross, Alan S. C., Linguistic class-indicators in present-day English, Neuphilologische Mitteilungen (Helsinki), vol. 55 (1954), 113—149.
- ↑ Mitford, Nancy (ed.). 1956. Noblesse oblige. London: Hamish Hamilton.
- ↑ Mitford, Nancy (ed.). 1956. Noblesse oblige. London: Hamish Hamilton, 'Note'
- ↑ Buckle, Richard (ed.). 1978. U and Non-U Revisited. London: Debrett.
- ↑ Fox, Watching the English: The Hidden Rules of English Behaviour, pp. 75-76: «Terminology Rules — U and Non-U Revisited».
Литература
- Нэнси Митфорд Noblesse oblige. Hamish Hamilton, London, 1956. Reprinted Oxford : Oxford University Press, 2002, ISBN 0-19-860520-X.
- Кейт Фокс[en] Watching the English: The Hidden Rules of English Behaviour. Hodder & Stoughton, London, 2004. ISBN 0-340-81885-9
- Джилли Купер[en] Class. Corgi Adult, 1999. ISBN 978-0-552-14662-3
- Alan S C Ross. How to pronounce it. Hamish Hamilton, London, 1970. SBN 241 01967 2
- Alan S C Ross. Don’t say it. Hamish Hamilton 1973
- Charlotte Mosley (ed.) The Letters of Nancy Mitford and Evelyn Waugh. Hodder, London, 1996, at pp. 297—394. ISBN 0-340-63804-4
Ссылки
- [www.helsinki.fi/jarj/ufy/24991_s113_150Ross.pdf Ross, Alan S. C., Лингвистические маркеры социального класса в современном английском языке (6,15 мегабайт, PDF)]
Отрывок, характеризующий U English
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.
Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
