Ногути, Ёнэдзиро

Ёнэдзиро Ногути
野口 米次郎
Псевдонимы:	Yone Noguchi
Дата рождения:	8 декабря 1875(1875-12-08)
Место рождения:	пос. Цусима (префектура Айти, Япония)
Дата смерти:	13 июля 1947(1947-07-13) (71 год)
Место смерти:	Токио
Гражданство:	Япония Япония
Род деятельности:	эссеист, поэт, литературный критик
Годы творчества:	1897—1947
Направление:	Имажизм
Язык произведений:	английский, японский

Ёнэдзиро Ногути (яп. 野口 米次郎 Ногути Ёнэдзиро:, 8 декабря 1875 — 13 июля 1947) — японский поэт и литературовед. Отец скульптора и дизайнера Исаму Ногути.

Биография

Ёнэдзиро Ногути родился в префектуре Айти, в посёлке Цусима около города Нагоя (в настоящее время город Цусима). Учился в университете Кэйо. В 1893 году, не закончив учёбу, Ногути решил посмотреть свет и отправился в Америку. Два года он скитался по Америке. В 1895 году устроился корреспондентом японского газетного агентства в Сан-Франциско. После знакомства с поэтом Хоакином Миллером Ногути оставил работу и поселился в горах. В этот период горного отшельничества его единственными спутниками были книги Мацуо Басё и Эдгара По. Живя в горах, Ногути впервые начал писать стихи на английском языке. Эти стихи он сам же переводил на японский. Иногда он писал стихи на японском и переводил их на английский язык.

В 1896 году вышел в свет его первый сборник на английском языке «Видимое и невидимое» («Seen and unseen»). После путешествия к Ниагарскому водопаду Ногути опубликовал ещё один сборник под названием «Голос долины» («The Voice of the Valley»). В 1900 году, переехав на восточное побережье США, Ногути некоторое время жил в Нью-Йорке. С помощью писательницы и издательницы Леони Гилмор он закончил работу над своим первым романом «Американский дневник японской девушки» («The American Diary of a Japanese Girl»). Роман был опубликован в 1902 году. Затем Ногути оправился в Англию, где за свой счет опубликовал третью книгу стихов «С восточного моря» («From the Eastern Sea»). Об этой книге с похвалой отозвались Томас Харди, Артур Саймонс и другие. Из Англии Ногути на некоторое время вернулся в Америку. В 1904 году он возвратился в Японию и стал профессором английской литературы в университете Кэйо. С началом русско-японской войны большим спросом в американских журналах стали пользоваться статьи о различных аспектах японской культуры. В это время Ногути опубликовал целый ряд статей на данные темы, включая статью «Предложение к американским поэтам», в которой советовал американским поэтам использовать такую форму стиха как хокку (хайку).

В этот же период Ногути много внимания уделял изучению творчества ирландско-американского прозаика, переводчика и специалиста по японской литературе Лафкадио Хирна. Результатом этого внимания была публикация нескольких книг и ряда статей, посвященных Хирну. В частности, книга «Лафкадио Хирн в Японии» («Lafcadio Hearn in Japan», 1910). В 1913 году по приглашению поэта Роберта Бриджеса он побывал в Англии с курсом лекций.

Начиная с 1921 года, Ногути выпустил ряд поэтических сборников: «Стихи человека с двойным гражданством» (1921), «Яблоко упало» (1922), «Безмолвно кровь вскипает» (1922), «Стою на горе» (1923), «Символистская лирика»(1925) и другие. Почти все его публикации после 1921 года на английском языке были посвящены японскому искусству. Когда во время второй мировой войны дом Ногути в Токио при бомбардировке был разрушен, Ногути уехал в село Тоёока на острове Хонсю и прожил там последние годы жизни. В июле 1947 года Ногути умер от рака желудка.

Наследие

Характерной чертой зрелого творчества Ногути считают, стремление к философским обобщениям, тонкое понимание природы. Большое внимание в своей поэзии он уделяет размышлениям об искусстве, о красоте, о месте художника. Его свободная манера, использование разговорного языка предвосхитили основной путь развития новой японской поэзии. Творчество Ёнэдзиро Ногути, воплощающее синтез восточной и западной культур, оставило заметный след, как в японской, так и в англо-американской литературе.

Сочинения

• Seen & Unseen, or, Monologues of a Homeless Snail (1897, 1920)
• The Voice of the Valley (1897)
• The American Diary of a Japanese Girl (1902, 1904, 1912, 2007)
• From the Eastern Sea (pamphlet) (1903)
• From the Eastern Sea (1903, 1903, 1905, 1910)
• The American Letters of a Japanese Parlor Maid (1905)
• Japan of Sword and Love (1905)
• The Summer Cloud (1906)
• Ten Kiogen in English (1907)
• The Pilgrimage (1909, 1912)
• Kamakura (1910)
• Lafcadio Hearn in Japan (1910, 1911)
• The Spirit of Japanese Poetry (1914)
• The Story of Yone Noguchi (1914, 1915)
• Through the Torii (1914, 1922)
• The Spirit of Japanese Art (1915)
• Japanese Hokkus (1920)
• Japan and America (1921)
• Hiroshige (1921)
• Selected Poems of Yone Noguchi (1921)
• Selected English Writings of Yone Noguchi: An East-West Literary Assimilation, ed. Yoshinobu Hakutani, 2 v. (1990—1992).
• Collected English Works of Yone Noguchi: Poems, Novels and Literary Essays, ed. Shunsuke Kamei, 6 v.

Литература

• Долин А. А. Новая японская поэзия. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1990. — По именному указателю. — ISBN 5-02-016533-6.

Отрывок, характеризующий Ногути, Ёнэдзиро

22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.