Абгарян, Наринэ Юрьевна
Поделись знанием:
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
| Наринэ Абгарян | |
| Նարինե Աբգարյան | |
 2012 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
2010 — н.в. |
| Направление: |
беллетристика, жизнеописания |
| Жанр: |
проза |
| Премии: |
Рукопись года, «BABY-НОС», Российская литературная премия имени Александра Грина. |
Наринэ Юрьевна Абгарян (арм. Նարինե Յուրիի Աբգարյան; род. 14 января 1971 года, Берд) — российская писательница, член попечительского совета благотворительного фонда «Созидание».[1]
Содержание
Биография
Родилась 14 января 1971 года в городе Берд, Тавушский район Армении, в семье врача и преподавательницы. Помимо Наринэ, в семье есть ещё брат и три сестры. Дед по линии отца был армянином, беженцем из Западной Армении, а бабушка — армянкой, уроженкой Восточной Армении (которая на протяжении двухсот лет входила в состав Российской Империи). Дед по линии матери также был армянином, выходцем из Карабаха. Бабушка была русской, уроженкой Архангельской области России.
Наринэ переехала в 1994 году в Москву. Окончила Ереванский государственный лингвистический университет им. В. Я. Брюсова[2].
Путь к литературному признанию Наринэ Абгарян начала с того, что завела свою страничку в популярном живом журнале. История про девочку Манюню заинтересовала писательницу Лару Галль, которая помогла Наринэ Абгарян обратиться в «Астрель-СПб»[3].
Деятельность
Наринэ Абгарян стала известна после публикации автобиографической повести «Манюня». В дальнейшем автор написала трилогию о приключениях маленькой девочки и еще несколько романов и повестей.
В 2014 году вышла детская книга «Шоколадный дедушка», написанная в соавторстве с Валентином Постниковым[4].
В августе 2015 года Наринэ Абгарян была названа одним из двух лауреатов (наряду с Ириной Краевой)[5] Российской литературной премии имени Александра Грина — за выдающийся вклад в развитие отечественной литературы.
По книге «Манюня» поставлены спектакли в «СамАрте» и Омском ТЮЗе[6][7][8].
Библиография
| Год | Тип | Название |
|---|---|---|
| 2010 | повесть | Манюня |
| 2011 | роман | Манюня пишет фантастичЫскЫй роман |
| 2011 | роман | Понаехавшая |
| 2012 | роман | Манюня, юбилей Ба и прочие треволнения |
| 2012 | повесть | Семён Андреич. Летопись в каракулях |
| 2014 | роман | Люди, которые всегда со мной |
| 2015 | роман | С неба упали три яблока |
| 2015 | повесть | Счастье Муры |
| 2016 | сборник рассказов | Зулали |
Премии
- 2011 — Автор вошла в длинный список номинантов на премию «Большая книга» 2011 года.
- 2013 — получила премию «BABY-НОС» (Новая русская словесность)[9].
- 2014 — сказка Абгарян «Великан, который мечтал играть на скрипке» была признана порталом «Папмамбук» лучшей детской книгой[10].
Исследования по творчеству Н. Ю. Абгарян
Произведения Н. Абгарян изучаются в лингвистическом аспекте в научной школе профессора Е. П. Иванян. В повести «Манюня» анализируются прецедентные онимы и система сравнений. Обнаружено[кем?], что прецедентные имена собственные, отсылая реципиента к известным людям или персонажам, создают яркие образы персонажей повести «Манюня». Прецедентные онимы направлены на актуализацию комического[11]. На материале литературных антропонимов показана «лингвистическая зоркость» автора повести[12].
Лингвисты[кто?] охарактеризовали систему сравнений, выявили количественное превосходство индивидуально-авторских сравнений над устойчивыми, определили частотные сравнения-фавориты в повести «Манюня»[13]. Сравнения в повести «Манюня» как в произведении литературы детского чтения выполняет ряд функций, благодаря которым у юных читателей развивается воображение, креативные способности. Разговорные элементы помогают лучше воспринимать текст[14].
Напишите отзыв о статье "Абгарян, Наринэ Юрьевна"
Примечания
- ↑ [bookmix.ru/authors/index.phtml?id=350 Биография]
- ↑ [bookmix.ru/authors/index.phtml?id=350 Наринэ Абгарян. Биография]
- ↑ [bookmix.ru/authors/index.phtml?id=350 Наринэ Абгарян — биография, библиография, экранизации, награды]
- ↑ [www.labirint.ru/books/460564/ книга «Шоколадный дедушка»]
- ↑ [www.kirovreg.ru/news/detail.php?ID=67723 Лауреатами литературной премии имени Александра Грина стали Наринэ Абгарян и Ирина Пуля.] Пресс-центр Правительства Кировской области, 7 августа 2015
- ↑ [sgpress.ru/Teatr/Radostnaya-Manyunya60910.html Радостная «Манюня»] «Самарская газета», 13.12.2014
- ↑ Ксения Аитова [volga.news/article/332048.html В «СамАрте» поставили бестселлер Наринэ Абгарян «Манюня».] ВолгаНьюс.рф, 18.02.2015
- ↑ Екатерина Шишикина [newsomsk.ru/oreol/news/37120-v_omskom_tyuze_sostoyalas_premera_spektaklya_manyu/ В Омском ТЮЗе состоялась премьера спектакля «Манюня», поставленного петербургским режиссёром Евгенией Никитиной.] газета «Ваш ОРЕОЛ» № 5 (890) от 3 февраля 2016 г.
- ↑ [www.yerkramas.org/article/56749/narine-abgaryan-poluchila-premiyu-%C2%ABBaby-nos%C2%BB Наринэ Абгарян получила премию «Baby-НОС»]
- ↑ [xn--80aaehcdett5alvfjj.xn--p1ai/chto-pochitat/pisateli-i-poety/311-narine-yurevna-abgaryan.html?do=tags «Великан, который мечтал играть на скрипке» была признана порталом «Папмамбук» лучшей детской книгой.]
- ↑ Иванова П.С., Иванян Е.П. Прецедентные имена собственные в сравнениях из повести Н. Абгарян «Манюня» // Высшее гуманитарное образование ХХI века: проблемы и перспективы: Материалы десятой международной научн. конф. Самара. — 2015. — С. 63-67.
- ↑ Иванян Е.П. [sncps.ru/data/documents/Lermontovskiy-sb..pdf Естественнонаучный и гуманитарный подходы в лингвистическом анализе художественного текста] // Художественное сознание: консолидация естественнонаучного и гуманитарного подходов: Всеросс. научн. конф., посвящ. 200-летию со дня рождения М.Ю. Лермонтова. – Самара: ПГСГА. — 2014. — С. 56-64.
- ↑ Иванова П.С. Характеристика системы сравнений в повести Н. Абгарян «Манюня» // Текст: филологический, социокультурный, региональный и методический аспекты: материалы V Международной научной конференции (Тольятти, 15–17 апреля 2015 года) / отв. за вып. Б.В. Тюркин, И.А. Изместьева, М.Г. Лелявская. – Тольятти: Изд-во ТГУ. — 2015. — С. 38-42.
- ↑ Иванова П.С. Характеристика сравнений в литературе детского чтения // Взаимодействие науки и общества: проблемы и перспективы: сборник статей Международной научно-практической конференции (13 октября 2015 г, г. Уфа) – Уфа: РИО МЦИИ ОМЕГА САЙНС.. — 2015. — С. 188-191.
Ссылки
- [magazines.russ.ru/authors/a/abgaryan/ Наринэ Абгарян] в «Журнальном зале»
-
— Абгарян, Наринэ Юрьевна в «Живом Журнале» - [facebook.com/greenarine Официальная страница Наринэ Абгарян] в социальной сети Facebook
- [www.rg.ru/2011/02/24/reg-jugrossii/abgaryan.html Из блога в переплет Наринэ Абгарян. Интернационализм — это количество прочтенных книг]/Российская газета
- [www.noev-kovcheg.ru/mag/2011-03/2390.html Премия «Рукопись года» вручена Наринэ Абгарян]/ НОЕВ КОВЧЕГ
Отрывок, характеризующий Абгарян, Наринэ Юрьевна
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
