Аксёнова, Мария Дмитриевна
Поделись знанием:
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
| Мария Дмитриевна Аксёнова | |
 | |
| Род деятельности: |
Просветитель: создатель 2-х энциклопедий, автор научно-популярных телепрограмм, книг и статей. Предприниматель Общественный деятель |
|---|---|
| Дата рождения: |
23 февраля 1974 (50 лет) |
| Место рождения: | |
| Сайт: |
[aksenova.ru a.ru] |
Мария Дмитриевна Аксёнова (род. 23 февраля 1974 года, Москва, РСФСР) — издатель и главный редактор «Энциклопедии для детей Аванта+», «Современной энциклопедии», серии «Самые красивые и знаменитые», автор и ведущая телепрограммы «Знают ли русские русский?» (164 выпуска), серии документальных фильмов «Роман в камне», автор трёхтомника «Знаем ли мы русский язык?», автор научно-популярных статей, председатель Правления фонда «Первопечатника Ивана Фёдорова»; предприниматель; общественный деятель, тренер (коуч).
Правнучка поэта Серебряного века Петра Евдо́шенко.[1]
Содержание
Просветительская деятельность
Издательство «Аванта+»
- 1992 год — одна из основателей (учредителей и авторов концепции) энциклопедического издательства «Аванта+».
- 1993—1995 годы — директор издания «Энциклопедии для детей».
Энциклопедия была революционным изданием для России 90-х: в то время издательства решались только на публикацию переводных либо переиздание старых энциклопедий. Однако учредители «Аванты+» были намерены создать совершенно новую энциклопедию и «изложить в доступной форме все основные знания, которыми обладает сегодня человечество»[2]. Министерство образования России рекомендовало все тома серии «Энциклопедия для детей» в качестве пособия для дополнительного чтения.[3][4]
- 1996—2000, 2005—2009 годы — главный редактор/председатель редакционного совета издательства «Аванта+» (с 2005 — «Мир энциклопедий „Аванта+“»). В издательстве вышли в свет:
- «Энциклопедии для детей». Издана в 60 книгах, из них более 45 — под редакцией Марии Аксёновой. Суммарный тираж томов превысил 20.000.000 экземпляров. Энциклопедия удостоена многочисленных наград, в том числе премии Президента РФ в области образования за 2001 год[5][6], премии правительства РФ в области образования за 2008 год[7].
- «Современная энциклопедия». Издана в 12 томах, суммарный тираж томов превысил 200.000 экземпляров.
- Серия «Самые красивые и знаменитые». Издана в 48 томах, суммарный тираж томов превысил 400.000 экземпляров.
Мария Аксенова об издательской работе: «И в начале, и, что немаловажно, позже, меня и моих компаньонов интересовали не деньги ради денег, а бизнес с социальным подтекстом, имеющий нечто от мессианства. Вообще, я считаю, что говорить о бизнесе как об успешном можно только при условии, что в нём есть социальная составляющая».[8]
Исследовательская работа
Мария Аксёнова — исследователь культурных и религиозных традиций стран Азии и Южной Америки, автор публикаций и выступлений.
Для «Энциклопедии для детей» ею написаны: «Карлос Кастанеда. Путь воина» (том «Религии мира» ч.2), «Астрология» (том «Астрономия»), «Эзотерика. Взгляд на человека» (том «Человек»), и др.
В 1998 году «Общая газета» по поводу смерти Карлоса Кастанеды опубликовала две статьи: «Последняя шутка воина» Виктора Пелевина и «Кто покинул этот мир?» Марии Аксёновой.[9]
Издательство «Гаятри»
2003—2006 годы — одна из основателей (учредителей и авторов концепции) издательства «Гаятри» (сейчас проект работает под брендом Livebook). Издательство специализируется на выпуске избранной прозы, развивающей, концептуальной, иронической, абсурдистской литературы.[10]
Фонд «Первопечатника Ивана Фёдорова»
С 2007 года — Председатель правления фонда «Первопечатника Ивана Фёдорова»[11]. Миссия фонда — просвещение. Проекты фонда:[12]
- 2008—2010 годы — Возвращение имён и творчества забытых поэтов. Создан сайт и телепроект Арт-видео[13]. «Клипы», снятые на стихи, призваны напомнить зрителю о великолепии русской поэзии.
- 2008—2010 годы — Фотовыставки. Самая известная фотовыставка фонда — «Русские люди. Откровенный разговор»[14](демонстрировалась в музее декоративно-прикладного искусства Москве, в Русском доме в Берлине, в Пушкинском доме в Лондоне[15], во Флоренции).
- 2008—2010 годы — Серия документальных фильмов «Мировые шедевры любви», рассказывающей о шедеврах архитектуры, созданных влюблёнными во имя своих возлюбленных.
«Знают ли русские русский?»
- 2008—2012 годы — автор и ведущая телепрограммы «Знают ли русские русский?» (164 выпуска), в которой в лёгкой (иногда шутливой) и игровой форме рассказывается о языковых тонкостях, истории и парадоксах русского языка.
- 2011—2012 годы — автор книги «Знаем ли мы русский язык?» (Центрполиграф, 2011—2012), издана в трёх частях, в основу текста легли сценарии телепрограммы «Знают ли русские русский?». «...книга, по словам самого автора и отзывам просвещённой публики, вовсе не похожа по своему содержанию на скучный учебник, а скорее на увлекательную и занимательную историю о нашем языке».[16]
В 2012 году книга вошла в лонг-лист премии «Просветитель» фонда «Династия».
Предпринимательская деятельность
- 1992 год — одна из учредителей энциклопедического издательства «Аванта+».
- 1996—2003 годы — председатель Совета директоров издательского объединения «Аванта+» (возглавила совет директоров сразу после преобразования издательства в издательское объединение), генеральный директор и главный редактор ЗАО «Издательский центр „Аванта+“»
В 2003 году в журнале «Компания» вышла статья «Энциклопедический подход» с подзаголовком "широта взглядов Марии Аксёновой обеспечила издательству "Аванта+" крепкие позиции на рынке". В статье в частности говорится: "Мария может посмотреть на проблему с разных точек зрения, найти какие-то неочевидные на первый взгляд аспекты рассматриваемого явления".[17]
- 7 марта 2001 года была участником и одним из докладчиков на встрече Президента РФ В. В. Путина с деловыми женщинами России.[18][19]
- С 2002 года — независимый директор, входит в Национальный реестр независимых директоров, а с декабря 2006 — также в Национальный реестр независимых директоров при РСПП.
- 2003 год — один из учредителей издательства «Гаятри» (сейчас проект работает под брендом Livebook).
- С 2006 года является членом Совета директоров сети ресторанов «Нияма».
- С 2008 года занимается инновационными разработками в сфере IT, обучения, информации.
- С 2010 года входит в Национальную ассоциацию бизнес-ангелов.
Работы на телевидении, в кино и на радио
- 2003 год — ведущая авторского ток-шоу «Укрощение успеха» (канал «ТДК»).
- 2006 год — ведущая авторской программы «Взгляд за МКАД» на радио «Говорит Москва».
- 2008—2010 годы — ведущая серии документальных фильмов «Мировые шедевры любви», рассказывающей о шедеврах архитектуры, созданных влюблёнными во имя своих возлюбленных.
- 2008—2010 годы — продюсер телепроекта Арт-видео[13], представляющего новый жанр — «клипы», снятые не на песни, а на стихотворения. Позднее поэтическую эстафету продолжило радио "Джаз": в эфире стали звучать стихи, прочитанные под музыку Казаряна (композитора, работавшего на проекте "Арт-видео").
- 2010—2011 — роль Матрёны в сериале «Институт благородных девиц».
- 2008—2012 годы — автор и ведущая телепрограммы «Знают ли русские русский?» (164 выпуска), в которой популярно и весело рассказывается о языковых тонкостях, истории и парадоксах русского языка.
- 2013 — Роль старшего лейтенанта Марии Чуб в фильме «Кукловоды».
- 2014 — Роль Вероники в фильме «Домик у реки»[20].
Спорт
1980-е годы — четырёхкратная чемпионка Москвы, трёхкратная чемпионка Вооружённых сил, финалистка Советского Союза по шашкам среди девушек. Чемпионка Москвы, финалистка Советского Союза по шашкам среди женщин.
1990-е годы — участник спелеологических походов по Средней Азии.
2000-е годы — PADI Rescue Diver (дайвер-спасатель).
Образование
Окончила среднюю школу с серебряной медалью.
Механико-математический факультет МГУ (красный диплом).
Образование в области экономики (РАНХ, бизнес-семинары).
Образование в области психологи и коучинга (Тренинг тренеров К. Типпинга, European Coach Federation, курсы психотерапии).
Награды
Лауреат премии Президента РФ в области образования за 2001 год.[6].[21]
Победитель конкурса «Лучший менеджер года» в номинации «Издательский бизнес», организованного издательским домом «Коммерсантъ» (2001 г.).
Единственная женщина в рейтинге журнала «Деньги» (2001 г.).[22]
В 2007 году избрана академиком РАЕН.
В 2012 году книга Аксёновой «Знаем ли мы русский язык?» вошла в лонг-лист премии «Просветитель» фонда «Династия».
Научно-популярные статьи Марии Аксёновой
- Аксенова М. Д. Войти в реку… // журнал Родина. М., 1997, сентябрь.[23]
- Аксенова М. Д. Говорящая красота // Энциклопедия для детей. Том 2. Биология. М., 1998. Изд. 5-е.
- Аксенова М. Д. Астрология // Энциклопедия для детей. Том 8. Астрономия. М., 1998. Изд. 2-е.
- Аксенова М. Д. Кто покинул этот мир? // Общая газета. М., 1998. № 25 (255).[9]
- Аксенова М. Д. Карлос Кастанеда. Путь воина // Энциклопедия для детей. Том 6. Религии мира. М., 1999. Изд. 5-е.
- Аксенова М. Д., Санюк В. И. Опыт энциклопедической реализации базовых идей фундаментального естественнонаучного образования // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. «Фундаментальное естественнонаучное образование». М., 2001.[24]
- Аксенова М. Д. Эзотерика. Взгляд на человека // Энциклопедия для детей. Том 18. Человек. М., 2001.
- Вводные статьи к томам «Энциклопедии для детей» (более 50).[25]
Книги Марии Аксёновой
- Аксенова М. Д. Блюз пустоты: Сборник стихов. М., 1999. С. 1-80. (Переиздание 2007 год)
- Аксенова М. Д. Знаем ли мы русский язык? (3 части): М. Центрполиграф, 2011—2012.
Пресса
- «Мечта детства нашего общества» — текст Ольги Утешевой, журнал «Домовой» № 7, июль 1997,[2][21]
- газета «Книжное обозрение» № 38 от 23 сентября 1997,[26]
- журнал «Новая деловая книга» № 15-16, 1997,[27]
- газета «The Russian Journal», декабрь 1999,[28]
- газета «Книжное обозрение» № 25, июнь 2000,[29]
- «Вы поразили меня в самое сердце» — журнал «Доктор Татьяна» № 1, 2002,[30]
- журнал «Marie Claire», апрель 2002,[31]
- «Дети должны знать больше, чем взрослые» — текст Алексей Пелагин, Газета «1-ое сентября», 19 декабря 2002,[32]
- журнал «До 16 и старше» № 1, 2003,[33]
- «Энциклопедический подход» — текст Екатерина Винокурцева, журнал «Компания» № 7 (253) от 24 февраля 2003,[34]
- журнал «Книжный бизнес» № 5, май 2003,[35]
- «Маша и олигархи» — текст Ольга Утешева, журнал «Домовой» № 7\8, июль-август 2003,[36]
- газета «Тверская, 13» № 84 от 12 июля 2003,[37]
- журнал «Наша школа» № 9 (48), 2003[38]
- журнал «Книжный бизнес» № 9, сентябрь 2005[39]
- «Российская газета» ноябрь 2006,[40]
- газета «Наше время» № 10(34), март 2007,[41]
- «Чётки и цели» — журнал «Карьера» № 4 апрель 2007,[42]
- «Мы насадим новы сад, роскошнее этого» — текст Марина Скалкина, журнал «Персона» № 2(63), 2007,[43]
- «Университеты Марии Аксёновой» — текст Людмила Калугина, Журнал «BBQ», 2008[8]
- Интервью в программе «Они сделали это!» — ведущая Елена Лихачёва, радио Финам FM, 2009[12]
- «О премудростях русского языка» — текст Анастасия Литвинова, Портал Пионерка.ru, 2013[16]
Напишите отзыв о статье "Аксёнова, Мария Дмитриевна"
Примечания
- ↑ Who is who в России. 1 Выпуск, 2007 год.
- ↑ 1 2 журнал «Домовой» № 7, июль 1997
- ↑ Выходные сведения томов «Энциклопедии для детей»
- ↑ [bibliogid.ru/izdatelstva/1210-mir-entsiklopedij-avanta Об издательстве Аванта+]
- ↑ [avanta.ru/index.asp?DocumentID=3043715 Издательство «Аванта+».]
- ↑ 1 2 [kremlin.ru/acts/bank/18636 Президент России. Официальное интернет-представительство]
- ↑ [www.edu.ru/fasi/modules.php?page_id=6&name=Web_Links&l_op=viewlinkinfo&lid=31356 Федеральное агентство по науке и инновациям.]
- ↑ 1 2 [www.bbqmag.ru/archive.html?article=212#.Uyy6P4UUPl8 «Университеты Марии Аксёновой» — текст Людмила Калугина, Журнал «BBQ», 2008]
- ↑ 1 2 Общая газета. М., 1998. № 25 (255)
- ↑ "За пять лет своего существования «живая книга» проделала путь от выпуска популярной эзотерики до превращения в издательство, рассчитанное на современных кидалтов, " — пишет Алексей Номад в «Литературном гороскопе-2010» для [newslab.ru/article/299647 Newslab]. «Издательство LiveBook ищет подходящие книги для „новых взрослых“», — [www.infox.ru/afisha/book/2009/10/27/publishers.phtml вторит ему Лиза Новикова в Infox.ru]
- ↑ [www.fondfedorova.ru/ Фонд Первопечатника Ивана Фёдорова]
- ↑ 1 2 [www.aksenova.ru/press/journalists-and-friends-about-me/journalists-and-friends-about-me_30.html Интервью в программе «Они сделали это!», радио Финам FM, 2009]
- ↑ 1 2 [www.fondfedorova.ru/position/2009/09/383.html Арт-видео.]
- ↑ [rus-people.ru «Русские люди. Откровенный разговор».]
- ↑ [www.pushkinhouse.org/ru/events-archive/russkie-lyuli-pryamoi-razgovor Пушкинский дом в Лондоне.]
- ↑ 1 2 [old.pionerka.ru/2013/02/blog-post_23.html «О премудростях русского языка» — текст Анастасия Литвинова, Портал Пионерка.ru, 2013]
- ↑ «Энциклопедический подход», текст Екатерина Винокурцева, журнал «Компания» № 7 (253) от 24 февраля 2003
- ↑ [www.kremlin.ru/events/president/news/40757 Президент России. События, 07.03.2001]
- ↑ [www.newsru.com/arch/russia/07Mar2001/putin_w.html "Владимир Путин встретился с представительницами российских деловых кругов", NEWSru.com, 07.03.2001]
- ↑ [aksenova.ru/creation/actress/ Актёрские работы]
- ↑ 1 2 [avanta.ru/index.asp?DocumentID=530 Пресса об издательстве «Аванта+»]
- ↑ Деньги. Экономический еженедельник издательского дома «КоммерсантЪ» № 43(347) 31 октября 2001
- ↑ журнал Родина. М., сентябрь 1997
- ↑ Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. «Фундаментальное естественнонаучное образование». М., 2001
- ↑ Оглавления томов «Энциклопедии для детей»
- ↑ газета «Книжное обозрение» № 38 от 23 сентября 1997
- ↑ журнал «Новая деловая книга» № 15-16, 1997
- ↑ газета «The Russian Journal», декабрь 1999
- ↑ газета «Книжное обозрение» № 25, июнь 2000
- ↑ журнал «Доктор Татьяна» № 1, 2002
- ↑ журнал «Marie Claire», апрель 2002
- ↑ Газета «1-ое сентября», 19 декабря 2002
- ↑ журнал «До 16 и старше» № 1, 2003
- ↑ «Энциклопедический подход», текст Екатерина Винокурцева, журнал «Компания» № 7 (253) от 24 февраля 2003
- ↑ журнал «Книжный бизнес» № 5, май 2003
- ↑ журнал «Домовой» № 7\8, июль-август 2003
- ↑ газета «Тверская, 13» № 84 от 12 июля 2003
- ↑ журнал «Наша школа» № 9 (48), 2003
- ↑ журнал «Книжный бизнес» № 9, сентябрь 2005
- ↑ «Российская газета» ноябрь 2006
- ↑ газета «Наше время» № 10(34), март 2007
- ↑ журнал «Карьера» № 4 апрель 2007
- ↑ журнал «Персона» № 2(63), 2007
Ссылки
- [aksenova.ru Официальный сайт Марии Аксёновой]
- [m-aksenova.livejournal.com/ Блог Марии Аксёновой в Живом Журнале]
- [www.facebook.com/maria.aksenova.5 Мария Аксёнова в Facebook]
Отрывок, характеризующий Аксёнова, Мария Дмитриевна
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 23 февраля
- Родившиеся в 1974 году
- Родившиеся в Москве
- Поэты России XX века
- Русские поэты
- Издатели России
- Лауреаты премии Президента Российской Федерации
- Общественные деятели России
- Выпускники механико-математического факультета МГУ
- Шашисты СССР
- Авторы энциклопедий и словарей
- Авторы научно-популярной литературы
