Албергария, Лопу Суариш ди
| Лопу Суариш ди Албергария | |
| порт. Lopo Soares de Albergaria | |
 Лопу Суариш ди Албергария, из книги порт. Livro de Lisuarte de Abreu | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Ло́пу Суа́риш ди Албергари́я (порт. Lopo Soares de Albergaria, иногда встречается порт. Lopo Soares de Alvarenga, часто упоминается просто как порт. Lopo Soares) (1442, Лиссабон — 1520, Торриш-Ведраш) — 3-й губернатор Португальской Индии, сменивший в 1515 году предыдущего губернатора Афонсу де Албукерки.
Лопу Суариш родился в Португалии в дворянской семье, близкой к могущественному роду Алмейда (порт. Conde de Abrantes). Год рождения обычно указывается как 1442, хотя иногда в качестве такового упоминается 1460 год. Насчёт даты смерти тоже нет абсолютной уверенности, хотя 1520 год представляется наиболее достоверным[1]. Избрал карьеру военного, в 1495—1499 годах служил офицером в крепости Эльмина, расположенной в Гвинейском заливе на побережье Западной Африки.
В 1504 году Лопу Суариш возглавил 6-ю Индийскую армаду Португалии. Плавание в Индию, продолжавшееся около года, оказалось самым успешным за всю историю португальских морских экспедиций — всего один корабль был потерян, груз специй в трюмах принёс небывалую прибыль. Экспедиция даже умудрилась найти три корабля предыдущей флотилии 1503 года, починить их и привести в Португалию, так что Лопу Суариш возвратился с бо́льшим количеством кораблей, чем имел при отплытии. Успех экспедиции поставил Лопу Суариша в ряд выдающихся мореходов Португалии перед лицом короля Мануэла I[2].
В 1515 году король Мануэл I назначил Лопу Суариша Губернатором Португальской Индии на смену Афонсу де Албукерки. Он отплыл из Лиссабона 7 апреля 1515 года во главе флотилии из 17 кораблей. Флотилия зашла в Красное Море, так как в планах экспедиции был обмен посольством с эфиопским императором Давидом II. Лопу Суариш достиг только архипелага Дахлак, так как португальский посол Дуарте Галван (порт. Duarte Galvão) умер на острове Камаран в Йемене. Обмен посольствами смог осуществить только следующий губернатор Португальской Индии — Диогу Лопиш ди Секейра в 1520 году[3].
В 1518 году Лопу Суариш захватил Цейлон, основав в Коломбо форт Носса-Сеньора-даш-Виртудиш (порт. Nossa Senhora das Virtudes или порт. Santa Bárbara).
Напишите отзыв о статье "Албергария, Лопу Суариш ди"
Примечания
- ↑ [www.geneall.net/P/per_page.php?id=61565, GeneAll.net - Lopo Soares de Albergaria, governador da Índia]
- ↑ Albuquerque, Brás de (1774). [books.google.com/books?id=R2YWhpecZEQC&lpg=PA200&dq=king%20manuel%20repent%20Albuquerque&pg=PA200#v=onepage&q=&f=false Commentarios do grande Afonso Dalboquerque, parte IV"], p.200-206
- ↑ E. Denison Ross, [www.jstor.org/stable/715368 "Early Travellers in Abyssinia: Part I", Journal of the Royal African Society, 21 (1922), p.276]
Отрывок, характеризующий Албергария, Лопу Суариш ди
– Спрошу, – отвечала Наташа.Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
