Алиев, Александр Мамедович

Араз Казимагомедович Алиев
Дата рождения	23 июля 1922(1922-07-23)
Место рождения	с. Цилинг, Дагестанская АССР, РСФСР
Дата смерти	22 ноября 1984(1984-11-22) (62 года)
Место смерти	Астрахань, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1943—1945
Звание	Гвардии красноармеец
Часть	296-й гвардейский стрелковый полк 98-я гвардейская стрелковая дивизия 7-я армия Карельский фронт
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	таксист в Астрахани

"Араз Казимагомедович (Араз Казимагомедович) Али́ев (23 июля 1922 года — 22 ноября 1984 года) — участник Великой Отечественной войны, стрелок 296-го гвардейского стрелкового полка 98-й гвардейской стрелковой дивизии 7-й армии Карельского фронта.

Герой Советского Союза (21.07.1944), гвардии красноармеец.

Биография

Родился в 1922 году в семье рабочего. По национальности лезгин. Получил неполное среднее образование. До войны работал слесарем в Астраханском судоремонтном объединении.

В ряды Красной Армии призван в январе 1943 года, а с июня 1944 года на фронтах Великой Отечественной войны. Стрелок гвардии красноармеец А. К.. Алиев особо отличился при форсировании реки Свирь 21 июня 1944 года, которое явилось началом Свирско-Петрозаводской операции по освобождению советской Карелии. В этот день комсомолец Алиев на одной из десяти лодок с чучелами, имитирующими переправу бойцов, преодолел реку в районе города Лодейное Поле с целью выявить огневые точки противника. Несмотря на то, что лодка-мишень была пробита в нескольких местах, Алиев одним из первых достиг противоположного берега и уничтожил пулемётный расчёт, тем самым способствовал форсированию реки подразделениями полка.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1944 года

за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство

гвардии красноармейцу Алиеву Аразу Казимагомедовичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После войны был демобилизован и вернулся в Астрахань, где жил и работал таксистом. 22 ноября 1984 года А. К. Алиев скончался.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 4435)
• Орден Ленина
• Медали, в том числе:
  • Медаль «За отвагу»
  • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Память

• Похоронен в Астрахани на Татарском кладбище.
• Именем Героя назван колхоз в селе Аглоби.
• Имя А. К. Алиева носит средняя школа в селе Кабир (Курахский район Дагестана).
• В Астрахани на фасаде дома № 2/41 по улице Ахшарумова, где жил Герой Советского Союза А. К. Алиев, установлена мемориальная доска.
• 8 августа 2009 года на границе Сулейман-Стальского и Курахского районов Дагестана был открыт мемориальный комплекс в честь Героев Великой Отечественной войны, труда, учёных и великих поэтов, уроженцев Курахского района, где установлена мемориальная доска с портретом А. К. Алиева.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• В созвездии славы. 2-е изд., доп. — Волгоград, 1976.
• Героям Родины — слава! 3-е изд., испр. и доп. — Петрозаводск: Карелия, 1985. — С. 6—7.
• Путерброт А. Т. Из плеяды отважных. — Махачкала, 1978.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2722 Алиев, Александр Мамедович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 4 сентября 2010)

Отрывок, характеризующий Алиев, Александр Мамедович

– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.