Армеец (арена)
 | |
| Местоположение | |
|---|---|
| Построен | |
| Открыт | |
| Стоимость постройки |
BGN 90 млн (2011) |
| Архитектор |
Жеко Тилев |
| Владелец |
Национальные спортивные сооружения |
| Вместимость |
Бокс: 14,545 |
| Домашняя команда | |
«Армеец» — многофункциональный крытый спортивно-концертный комплекс, расположенный в Софии, Болгария. Арена была открыта в конце июля 2011 года.
Общая информация
Здание спроектировано и открыто под названием «Арена София». Вскоре после открытия владельцы комплекса заключили спонсорское соглашение со страховой компанией «Армеец» на 2011—2017 годы, сменив название комплекса.
Арена оснащена 887 парковочными местами, из которых 614 расположены непосредственно на территории комплекса. Также присутствуют специальные 42 места для инвалидов.
Вместимость арены, в зависимости от мероприятия, составляет 12 373 — 19 000 человек.
Комплекс принимал различного рода соревнования по 30 видам спорта, среди которых были баскетбол, волейбол, гандбол, борьба, тяжёлая атлетика, фехтование, гимнастика и теннис. В «Армейце» давали концерты Жан-Мишель Жар, Sade, Том Джонс, Хулио Иглесиас, Цеца, Лепа Брена, Леди Гага и Red Hot Chili Peppers. В 2015 году здесь был проведён детский конкурс «Евровидение».
Крупные спортивные турниры на арене
- апрель 2012 года: Европейская квалификация турнира по борьбе Олимпиады-2012.
- май и июнь 2012 года: две группы квалификации турнира по волейболу Олимпиады-2012.
- июнь 2012 года: Чемпионат мира по спортивной гимнастике.
- июль 2012 года: финальный раунд Мировой лиги по волейболу.
- октябрь — ноябрь 2012 года: Турнир чемпионок WTA.
- октябрь 2015 года: финальный турнир чемпионата Европы по волейболу среди мужчин (включая оба полуфинала и финал)
- февраль 2016 года: Открытый чемпионат Софии по теннису.
Напишите отзыв о статье "Армеец (арена)"
Ссылки
- [arenaarmeecsofia.com/_lang.en.html Официальный сайт] (англ.) (болг.)
Отрывок, характеризующий Армеец (арена)
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
