Арутюнова-Фиданян, Виада Артуровна
Поделись знанием:
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
| Виада Артуровна Арутюнова-Фиданян | |
| Дата рождения: |
30 сентября 1937 (86 лет) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: |
Византоведение и арменоведение |
| Место работы: |
Ереванский государственный университет (до 1978) |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: |
ведущий научный сотрудник ИВИ РАН |
| Альма-матер: | |
| Известен как: |
византист и арменовед |
Виа́да Арту́ровна Арутю́нова-Фиданя́н (род. 30 сентября 1937 года, Москва) — советский и российский учёный, византинист, арменовед и кавказовед. Доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.
Содержание
Биография
После окончания школы поступила на классическое отделение филологического факультета МГУ, который окончила в 1960 году, защитив дипломную работу «Догомеровский эпос в поэмах Гомера»[1].
В 1960—1961 годах преподавала древнегреческий язык в МГУ и латынь в Университете дружбы народов. В 1962 году поступила в аспирантуру Ереванского университета по специальности «византиноведение». В 1968 году на историческом факультете Ереванского государственного университета защитила диссертацию на тему «Типик Григория Пакуриана». С 1966 по 1978 годы Арутюнова-Фиданян работала в Институте истории АН Армянской ССР в Ереване, после чего в в 1986 году поступила на работу в московский Институт истории СССР АН СССР (ныне Институт российской истории РАН), на кафедре которого в 1991 году защитила докторскую диссертацию по теме армяно-византийской контактной зоны. С 1997 года и по сей день — ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории[2].
Деятельность
Арутюнова-Фиданян является автором четырёх монографий и около 150 научных статей. Работы посвящены исторической картографии, экономической и политической истории, социально-административному строю Византии. В исследованиях занимается изучением общин армян-халкидонитов в странах византийского культурного круга.
Во многих своих работах, в частности на XIX Копенгагенском конгрессе и круглом столе XXI-го Лондонского конгресса византиноведов, Арутюнова-Фиданян предложила изучить «образ другого» в контексте диалога культур, представив следующие проблемные направления:
- изучение механизмов присвоения и отчуждения, отстранения и наделения («чужого» своим);
- исследование возможности глубокого изменения ментального и физического пространств под влиянием «образа другого»;
- изучение приложения современных аллогических реакций сознания к реконструируемой ими исторической ментальности.
В своих трудах немало времени уделяла внимание проблемам русско-армянских отношений, результатом чего явились работы: «Византийские и армянские историки о Руси и русах», «Культ Григория Армянского в Новгороде», «Православные армяне в Северо-Восточной Руси». В последнее время Арутюнова-Фиданян уделяет больше внимания механизмам взаимодействия устной и письменной традиций. За монографию «Повествование о делах армянских» была удостоена большой золотой медали от Макарьевского фонда[2].
Ею разработана концепция армянской православной общины VI—XI веках и теория о существовании новой общественной модели в лимитрофных районах Византии, названной ею «контактная зона». Арутюновой-Фиданян в научный оборот был введён термин «вторичный эпос» — явление, существующее на пересечении устной и письменной традиции[1].
Труды автора издавались в ряде академических изданий различных стран. Арутюнова-Фиданян принимает активное участие в международных и региональных конференциях, конгрессах византиноведов и ориенталистов, участвует в авторитетных международных проектах (совместно с учёными Болгарии, Германии, Франции, США), в межинститутских проектах и программах ОИФН и Президиума РАН[2].
Награды
- Большая золотая медаль от Макарьевского фонда (за монографию «Повествование о делах армянских»)
Работы
- К вопросу об армянах-халкидонитах // Вестн. обществ. наук АН Армянской ССР. 1971. № 3
- Из истории северо-восточных пограничных областей Византийской империи в XI в. // Историко-филологический журнал. 1972. № 1
- Византийские правители фемы «Ивирия» // Вестн. обществ. наук АН Армянской ССР. 1973. № 2
- «Ивир» в византийских источниках XI в. // Вестн. Матенадарана. 1973. № 11
- Византийские правители Эдессы в XI в. // Византийский временник. 1973. Т. 35
- Some aspects of the Military Administrative Districts and of the Byzantine Administration during the XI Century // Revue des etudes armeniennes. 1986—1987. T. XX. Фема Васпуракан (территориальный состав) // Вестн. обществ. наук АН Армянской ССР. 1974. № 9
- Фема Васпуракан // Византийский временник. 1977. Т. 38
- Типик Григория Пакуриана. Текст, введ., пер., и коммент. Ереван, 1978
- Еще раз о феме «Ивирия» // Кавказ и Византия. Ереван, 1979. Вып. 1
- Армяно-халкидониты на восточных границах Византийской империи (XI в.). Ереван, 1980
- О своеобразии одного монастырского устава XI века // Българско средновековие. София, 1980
- Sur le probleme des provinces byzantines orientales // Revue des etudes armeniennes. 1980. T. XIV
- Несколько замечаний к положению на восточных границах Византии в 70-е годы XI в. // Кавказ и Византия. Ереван, 1980. Вып. 2
- Ethno-confessional self-concsiousness of armenians-chalcedoniens // Byzantium and Caucasus. Washington, 1988
- К вопросу о двух редакциях «Типика» Пакуриана // Кавказ и Византия. Ереван, 1988. Вып. 6
- Армяне в Болгарии в XI в. Ч. I—II // Вестн. Ереванского ун-та. 1988. № 3; 1989. № 1
- Образ Византии в армянской историографии Х в. // ВВ. 1991. Т. 52. С. 112—135
- Les Armeniens Chalcedoniens en tant que phenomene culturel de l’Orient chretien // Atti del quinto Simposio Internazionale di Arte Armena. 1988. Venezia, 1992
- Ethno-confessional self-awareness of Armenian-Chalcedonians // Revue des etudes armeniennes. 1991—1992. T. XXI
- Армяно-византийская контактная зона (X—XI вв.): Результаты взаимодействия культур. М., 1994
- Образ Византии в армянской средневековой историографии XI в. (Аристакес Ластивертци) // ВВ. 1994. Т. 55. С. 146—151
- Православные армяне в Северо-Восточной Руси // Древнейшие государства Восточной Европы. 1992—1993 гг. М., 1995
- Этноконфессиональное самосознание армяно-византийской знати в ХI-ХII вв. // Элита и этнос средневековья. М., 1995
- Православные армяне в контексте борьбы за унию церквей на Христианском Востоке // Традиции и наследие Христианского Востока: Мат-лы междунар. конф. М., 1996. С. 23-62
- К вопросу об авторстве «Послания к Захарии» // Византийские очерки. М., 1996
- Образование новой социально-административной структуры в армяно-византийской контактной зоне // Вестник Ереванского Университета. 1996. № 1.
- «Повествование о делах армянских» — памятник армяно-византийской контактной зоны (V—VII вв.) // Иностранцы в Византии. Византийцы за рубежом своего Отечества. М., 1997
- Методы создания позитивного образа Византийской империи в армянской историографии (период экспансии) // Чужое: опыты преодоления: Очерки из истории культуры Средиземноморья. М., 1999. С. 277—309
- Византийские идеологемы в армянской историографии // Сравнительное изучение цивилизаций: Междисциплинарный подход. М., 1999
- Византия и Армения в X—XII вв.: зона контакта // Византия между Востоком и Западом. СПб., 1999
- Реликвии в системе армяно-византийских отношений: религиозно-политические аспекты // Реликвии в искусстве и культуре восточнохристианского мира / Ред.-сост. А. М. Лидов. М., 2000. С. 50-52
- К вопросу об оригинальной части «Повествования о делах армянских» // Древнейшие государства Восточной Европы: Мат-лы и исслед., 1998 г. М., 2000
- Армянская православная община в VI—VII вв. // Армения и Христианский Восток. СПб., 2001
- Армения и Византия в VII в.: синтезная контактная зона // Византийский временник. М., 2002. Т. 61 (86)
- Мнимые реальности богословской полемики в Армении IX в. // Древнейшие государства Восточной Европы. М., 2003 С.5-13
- «Повествование о делах армянских» (VII в.): Источник и время. М., 2004
- Григорий Просветитель // Православная энциклопедия. М., 2006. Т. 13
- «Закавказское досье» Константина VII Багрянородного". Информация и информаторы // Византийские очерки. СПб, 2006. С. 5-18
- Армяне-халкидониты: Идентичность на стыке этноса и конфессии // Исторические мифы и национальная идентичность. М., 2007
- Полемика между халкидонитами и монофизитами и переписка патриарха Фотия // Вестник ПСТГУ. Серия I. 2010 г. С. 23-33
Напишите отзыв о статье "Арутюнова-Фиданян, Виада Артуровна"
Примечания
Ссылки
- [pashuto.ru/names/arutjunova-fidanjan Страница] на сайте центра «Восточная Европа в античном и средневековом мире» ИВИ РАН
- [www.pravenc.ru/text/76418.html Статья] в «Православной энциклопедии»
Отрывок, характеризующий Арутюнова-Фиданян, Виада Артуровна
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
